О граничность гранита морали «разгранить» седые лучи
Белизны, окаймлённой бархоткою траурной грёз произвола,
Ангел-Робот пытался, затёрт в обесцвеченность мёртвой свечи -
В ледокольный осколок тисков летней Арктики дряблого мола.
Устарела механика; осенью сожранный ржавый регресс
Дестиллятом усталости каплет на жадности хрупкую вьюгу:
Ангел-Робот скрипит хриплой болью, форсируя вечный процесс
«S O S!“ - «Я иду!» - и опять - по бессонниц Полярному кругу…
По морозности слов, по дрожанию мрамора облачных век,
По парению - голым - в изогнутом до изуверства пространстве,
Ангел-Робот сквозь кровь на губах констатирует: он - Человек…
Человек - в абсолютном до непостоянности не/постоянстве…
Что ни шаг - то черта; по пятам Прокажённого тлеют мостки,
И мосты - над водою ночной - в глянца чернь синевой разведённой...
Ангел-Робот растил в хрустале вечных льдов обожанья ростки,
Просыпаясь в пустыне ревнивого «нет без Тебя» опалённой…
По обугленным углям - ранимою кожею розовых стоп,
По хвоистым волнам, по испуганным зимними ливнями лужам...
Ангел-Робот Неверной Любви подставляет «изысканный лоб»:
Беспощаден, любим, ненавидим, влюблён, одинок, безоружен…