/Поэма/
На миг потерял я дар речи.
А паж продолжал, загибая грязные пальцы:
- Яблоки, апельсины, вещи...
В чёрных смокингах разные люди
и в белых манишках пажи под шипенье шампанского
говорить о высоком всё любят.
Она же была голодна и совсем неумыта.
Её можно было бы встретить в автобусе или на рынке.
При этом её отличала бы скромность прикида.
Её серое бурое, несколько рваное платье
сидело на ней так изящно, глаза так светились в улыбке.
И звать её просто - стало быть, Катя.
Волосы Кати имели целую гамму оттенков.
Как, впрочем, и ноги, которые были в сабо на босую ногу.
И Катя при этом чесала больную коленку.
Он подошёл к ней, и пауза вдруг наступила.
Руки её поднялись, чем-то другим становясь понемногу.
И крыльями длинными вдруг засветились.
Платье её полиняло, и стала Катя нагая.
Как в хрустале или нежной обёртке вдруг она вся засияла.
И, стало быть, Катя стала совсем другая.
На миг потерял я дар речи.
А он продолжал, загибая грязные пальцы:
- Яблоки, апельсины, вещи...
И вдруг паж увидел, что Катя совсем нагая.