Эй, странник, еще не устал ты блуждать по дорогам,
Еще не истерлась подошва твоих башмаков?..
О чем ты грустишь, прислонившись к душистому стогу
И глядя на небо, на плавный полет облаков?
Мешок твой практически пуст, тебя мучает голод,
Качает твой стан на ветру, словно в поле ковыль,
Но руки сильны и способны держать еще молот,
Который гранит разбивает в мельчайшую пыль.
Течешь, как река, подгоняемый мыслей потоком,
Ты счастья долину все ищешь в сиреневой мгле,
С душою порочной своей ты предстал перед Богом,
А он в наказанье заставил бродить по земле.
Старался всегда ты соблазн обходить стороною;
Минутная страсть затмевала туманом глаза,
Дышала любовью, смеялась, звала за собою...
Ты ей отдавался, не пряча от неба лица.
Скажи, отчего, нарушая святое забвенье,
Твой голос негромкий опять в моих слышен стихах?
Не счастье ты ищешь, ты ищешь себе искупленье,
Навечно отшельник,
навечно скорбящий монах.