Мы сидели в оконном проёме, где воздух сплетался,
Мы молчали и думали: скоро наступит зима.
Фонари кровоточат, и птицы с автобусных станций
Наблюдают, как двое расчетливо сходят с ума.
Поседели за день небоскрёбы замёрзшей столицы.
Цеппелины цепляют обочину. Врут адреса.
По квартирам снуют револьверы, штыки и петлицы.
Не успеет закончиться буря – начнётся гроза.
В обгоревших подъездах фальшивят слепые цыгане,
Жмутся в точку сплетения улиц, мостов, площадей.
Дальше – новый абзац, аллилуйя, святые органы,
Пистолеты системы «наган» и следы на воде:
Кто-то ходит кругами. Мы думали – это Спаситель,
Мы шептали ему, что он умер, что он позабыт.
Он не слушает, странный. Босой и закутанный в ситец,
Он идёт к пароходу и прыгает в жерло трубы.
Мы бы тоже ушли, мы б разбились об острые лужи,
Просто очень хотелось увидеть, что будет потом…
Безупречное небо гноящийся город утюжит.
Безупречно сжимает горячий железобетон.