Быт устал, не дав поблажки,
видишь: выстроились в ряд
ломоносовские чашки,
в чешуе, как жар горят…
Слышишь: судорожной тенью
стал сумерничать в углах,
примирился с нашей ленью,
лёг, как Мурка, в пыль и прах,
На пороге. На дороге
у непрошенных гостей,
у треноги той тревоги...
И не надо новостей.