Звоню я в «помощь скорую», а там мне говорят:
«С диагнозом таким не выезжаем!»
И даже мне совет они дать просто не хотят,
Так главный врач по «скорой» отвечает.
Отец мой задыхается, лежит.
Хватаю нашатырь, даю понюхать,
А в трубке телефона дребезжит:
«Он умирает?»… Я, собравшись с духом,
Плечом, прижавши трубку крепко к уху,
Стараюсь отогреть отца теплом,
Массирую… и растираю руки…
И говорю негромко в телефон…
И резкий голос свой я не узнала,
Когда заговорила в телефон
Я всё, что думала, врачу сказала,
Что он не врач, назвала барахлом.
Что клятву Гиппократа он не помнит,
И времени мне, нет, с ним говорить,
Но пусть свой разговор со мной запомнит,
Что не хотел он жизнь отцу продлить.
Я справилась, и панику отринув,
В желании помочь, поднять отца,
Секунды длились вереницей длинной,
И вот порозовела часть лица.
Температуру смерила, давленье,
Согрела быстро чай, чтоб напоить,
И поняла, что позади волненье,
И папка мой сегодня БУДЕТ жить!
Лекарства, что нашла из интернета,
Дают терапевтический эффект,
И папка мой со мной, на этом свете,
Мой близкий, дорогой мне человек!
Он спрашивал: «Когда же врач приедет?»
А я лгала ему, что он в пути…
Ну как сказать мне было, как ответить?
Что врач не собирается прийти?
Как объяснить, что нынче «крест» на людях
Поставлен, если ты неизлечим?
А мы ведь своих близких очень любим!
И видеть их живыми мы хотим!
Он умер через месяц… мне звонили…
И спрашивали: «Как у вас дела?»
«ВРАЧИ», - «А он уже в могиле…
И помощь… ваша… больше… не нужна…»
Август 2009г.