Сыплет густо зима на ресницы игольчатым инеем,
Заметает поземкой следы и причины обид,
Все, что тайно повязано с образом, голосом, именем,
От которых потертую память – шарманку знобит.
Буду долго бродить незнакомыми узкими тропками,
Пусть хрустит под ногами, как кролик капустой, снежок,
И молиться: «Даждь днесь», и спешить за бегущими строками,
И растает к весне этот белый холодный божок.