Утром, вдохновленный опытом с женой, весь дрожа от нетерпения и неясных предчувствий надвигающейся славы, писатель, не побоюсь этого слова, продекламировал свои творения в курилке коллегам по работе, вернее по службе, еще вернее по прислуживанию. Густой дым образовал воронку и унесся в открытую форточку от хохота, который сотряс курительную комнату. Они СМЕ-Я- ЛИСЬ!!!
Вот оно долгожданное признание народа. Значит не зря изводил казенную бумагу, значит не напрасно изгрыз десятки шариковых ручек. Люди! (извините) Господа!!! Человечество!!!!!!! Разрешите внести свой скромный вклад. А для этого распахните пошире двери и расступитесь, тупицы, - Я иду…
Дверь распахнулась, запахло смородиной, и на пороге появилась облезлая кошка. Её правое ухо было разорвано. Но это было так давно:
«весенним праздником любви,
давно забытым, но прекрасным…»
Кошка была поэтесса. Она любила мурлыкать красиво: двусмысленно, а иногда и трёсмысленно. То, что это получалось, почти всегда, бессмысленно её не смущало. Она была талантом, а талантов, как известно, известных и безызвестных занимают поклонники. Рефлексия подобного рода им чужда. Такая чушь как смысл её не волновала.
«Кошачий бог! Когда б такие мысли
Могли искриться в зелени очей,
Была бы я Офелией кошачьей,
Но я Джульетта Кис, и потому
Морского котика я лобызаю…»
Не правда ли, гениально?.. или вот:
«Настойка корня валерьяны
Мне в сердце с кровью проникает,
Рассудок мой изнемогает…
Приди ж! Приди ж скорей, нирвана!»
Не знаю как у вас, а у меня мурашки по спине. Я вчера был в лесу и свалился в муравейник. И вот часть его населения, как нельзя кстати, теперь ищет выход и не находит (вот это вот уже зря)…
Так оканчивалось последнее гениальное произведение Дмитрия Федоровича Либо. Произведение с двойным названием, глубоким смыслом, оригинальным сюжетом (его там просто нет) и иллюстрациями автора. Творение называлось: «Всюду жизнь, или Это высокое слово – работа». Он еще хотел назвать свой шедевр – «Муравьи и кошки – друзья человека», но побоялся возмущения со стороны общества защиты животных. Что поделать, и гениям присущи слабости и страхи. Но… вперед!.. вперед!.. труба зовет!.. пора увековечиваться…
В закрытую, почти герметически