Об ушедших вслух не говорю.
Все они оплаканы от сердца.
И под снегом неба на краю
я для них рубашечки крою,
чтобы каждый мог потом одеться.
Выйдет Вера, чистая, как свет,
и ресницы длинные поднимет.
Выйдет Рая, а за нею – дед.
Деду восемь или девять лет,
а у Раи – праздник, а не имя.
Для её небесного крыла
тот рукав из самого земного
полотна полынного, льняного
отпевает целый день игла.
Будет прах в сиянье облечён
и спасён от смерти и распада.
Станет прах одной из жёлтых пчёл
в облаке сиреневого сада.
Пусть в саду, над лугом и в лесу
пчёл моих за то, что рядом были,
держит этот воздух на весу
легче лёгких ангелов и пыли.