ПЕСЕНКА ДАВИДА
Иду я,
кроме любви и смерти –
ничего не ища;
оружье мое –
камень у брода
и пастушья праща.
На «нет» -
струной пропою я «нет»,
если «да» -
горным эхом «да».
Броня моя –
Бог мой Вышний
и моя нагота.
Не важно,
где бьётся сейчас осёл
и где Голиаф заснул –
меня увидит
не с пьяных глаз
забывчивый царь Саул.
Ему ответят:
«Да, это он,
Иессеев сын, Элханан».
И влюбится насмерть
в меня без слов
царевич Ионафан.
Державам – быть
не больше пяти
(помазал меня Саул)
затем им надо
навек уйти
(с неба ангельский гул)
но если кто
и поймет меня –
не египтяне, не Крит,
а в тесных вратах
с тремястами ножей
спартанский царь Леонид.
Что пророчества мне
и трон? Он –
в глубине огня!
Пусть построит
храм Соломон –
Дух снедает меня:
Отпрыск взойдёт
из чресл моих –
непостижимый на вид;
Он, миром отринутый,
скажет векам:
«Камень на камень,
а храм – на храм!» -
и Телом своим разорит.
6.11.09
ВИДЕНИЕ ДЕВЫ
Каждая песчинка, пылая,
вводит тебя во храм.
Все поскользнулись - мечтая
кто о зиме, кто о вечном лете;
и безо льда-созерцателя день угасает.
Две-три-четыре
треугольных снежинки
с неба упали на плаху: под микроскоп -
и тут же замёрзли средь вычислителей
конца света.
Один Давид, в башне гудя, играет
на излучине утра,
псалмы от вечера не отличая:
"Приведутся девы вослед Ея..."
Печь в изразцах, пылая,
вводит его во храм.
3.12.09