Заброшенный хутор у края дороги
И запах фиалки лесной...
Стою одиноко на ветхом пороге
И слушаю мертвый покой.
Невидящих окон пустые глазницы
И буйная поросль цветов...
Здесь жили когда-то иль мне только снится
Чужой развороченный кров?
Доносится птиц беззаботное пенье,
И крест покосившийся слушает их.
Как полно щемящей печали цветенье
На кладбище бревен и судеб людских!
Литва, сентябрь 1982