Обыкновенное пятиэтажное общежитие - не просто общежитие, а дом артистов цирка. Решетки на окнах первого этажа, смежные комнаты, сломанные перегородки. Въевшийся запах пота, опилки на полу - необходимо для репетиций, тренировок акробатов, эквилибристов - где же еще тренироваться, если не дома - осталось - животных, слонов - без них никуда и удавов, побольше удавов, чтобы спали под опилками, завернувшись в коврики или пуховые одеяла, потому что холодно и с отоплением перебои. Фокусники выпускают голубей под потолок, цветные ленты, бумажную мишуру, серпантин, но самое страшное - это решетки на окнах как символ несвободы, а ведь это свобода - парить под куполом, выводить слонов, обернуться удавом вместо шарфа или выпускать из шляпы голубей с серпантином, когда нет свободы дома - нет свободы, никакой свободы нет - решетки на окнах, нигде нет свободы, только тренировки и репетиции и въевшийся запах опилок. Кожа удавов отличается шершавостью, но в то же время, если сбросить, если сбросить, может быть, это хотя бы будет частицей свободы, символом, намеком на то, чего нет...
Кто сказал что нет свободы? у меня есть – я могу, много чего могу, я могу в магазин сходить - в один или в другой - или не пойти, а могу пойти, просто пойти среди деревьев, мысли, шагать через лесопарковую зону в череду трамваев, которые когда-то проезжали - у них тоже своя свобода - красная свобода на смазанных мазутом рельсах через лесопарковую зону - я могу стоя в них ехать в этой череде и думать свои мысли, а могу выйти и - пешком среди деревьев - вот какая свобода! я могу поехать куда-нибудь, куда захочу или не захочу, но меня заставят поехать, и в этом тоже будет моя свобода, разве вы не видите какая прекрасная свобода?! в самом свободном государстве... впрочем, я не о том - у трамваев - свое государство, и у этих деревьев - свое, а у меня нет государства - есть только мысли, что у меня в сущности кроме мыслей?! ничего нет! я могу их мыслить или могу не мыслить, но ты попробуй не мыслить попробуй, когда они сами шагают вдоль трамваями покрытых рельс, полупрозрачных неосязаемых трамваев, в которых едут такие же как я – стоя - и у каждого мысли свои, которые они не могут не думать - вот какая свобода то!
Величина моей свободы измеряется самым лучшим свободометром с точностью до канала, который я могу переключить на пульте телевизора, с точностью до копейки и доли копейки - это трафик, постоянно растущий, скорость скачивания - я не такой уж заядлый пользователь интернета, чтобы потеряться, но скорость все время растет: приходится тормозить, чтобы не скачалось больше, чем я смогу переварить, и все тогда пройдет через призму восприятия, все будет вроде бы полноценно законченным - тогда можно будет заняться собой, можно будет заняться ууу... я думаю - это я скачиваю?! - а это не я - это меня скачивает – там, где то в середине этой паутины черной, прибитой скобами, он скачивает меня, моё время, мои светлые мысли, способности, желания и таланты, у него уже 99 процентов, а у меня – ничего, у меня все время - ничего, и я только планирую заняться собой, в то время, как у него уже 99 процентов и скорости растут постоянно...
Теорию моего отражения придумал ленин, я смотрю в зеркало на себя и не налюбуюсь, потому что понимаю, что про мое отражение в книге написано томов 18 или больше - это про вот это отражение небритого человека! можно эту теорию нарезать большим кухонным ножом и на хлеб намазывать вместо сливочного масла, ну или можно вместо заменителя масла, если мое отражение заменить отражением ленина, нет лучше оставить как есть, не надо нарезать – надо, чтобы целостное восприятие, не надо из контекста вырывать - из контекста окружающей действительности, можно еще про единство и борьбу противоположностей за выживание путем естественного отбора почитать – это, кажется, дарвин придумал, но это же понятно, что это он не про обезьян придумал или кроликов каких-нибудь, это он про нас, про меня придумал, чтобы я смотрел на свое отражение и не мог выбраться за рамки этого зеркала, за рамки теории, в которой противоположности в таком целостном единстве находятся, что если бы мутаций не было, их следовало бы придумать. но отражение! - вот в чем загвоздка! - это ведь не я, это просто теория, это просто чья-то выдумка, игра света, в конце концов, отражение - это не я, а другого зеркала у меня нет, чтобы там была не теория, а я настоящий был, чтобы не было противоположностей, и тем более чтобы у них не было единства, чтобы я был настоящий, целый а где это зеркало взять?! где глаза эти которые видят меня таким, какой я есть на самом деле???
Как трудно любить человека! это невозможно - любить человека, как его можно любить?! старые фотографии - это хорошо, что они есть, это может то немногое, что осталось как напоминание, ты можешь на них увидеть самого себя, какой был и какой ты есть на самом деле, ведь это ты и есть, маленький просто, - вырос из шорт, стал размером побольше, болячки на коленках заросли, игрушки другие и все - больше ничего не изменилось, просто в голове хлама стало больше, так же все - стыдно - вазу разбил, или подрался с кем, или... а ты и есть он - присмотрись к нему - это ты, и каждый может себя увидеть на фотографии, даже если ты старый совсем, наверное поэтому старушки - они совсем как дети, у них глаза такие же прозрачные и они смотрят и плачут так же, хотя и поступки-то в жизни, может совсем не детские были, но они так же смотрят и плачут - пусть иногда, и каждый - это такой ребенок, который ушел из дома, и потерялся, и забыл о том, что он – ребенок, играя в никому не нужные игры. Посмотришь на человека - и как ты можешь его не любить?! как можно не любить ребенка??? как можно обидеть его, обмануть сделать ему больно, слово злое сказать даже или подумать, ведь нельзя же ребенку...
Первые теплые дни, белые пятна снега и зеленые пятна - на мне, операцию сделали, и вспоминаются деревья, как у них ветки отпилили и эти обрубки, спилы, замазали зеленой краской. почему именно зеленой, почему?? наверное, чтобы летом в листве было незаметно этих ран, спилов, обрубков - вот и у меня на животе зеленые пятна, как будто мне тоже отрезали что-то, отпилили сухие ветви, что-то ненужное или необходимое - я бы хотел, чтобы это было все мое гнилое и черствое, засохшее совершенно, чтобы это меня сшили заново, собрали целого...