Радость начал.
.Жизнь в станице Кисляковке продолжалась:
Цвели терновники и дички в рощах расцветали
В конце апреля пасха приближалась,
А казакИ садили грядки, сеяли, пахали.
Но многие казАки вербу в церковь принесли -
ВЕрбу, распустившую листочки, в вЕрбную субботу
А в воскресенье вербное к заутренней пришли,
На время оторвавшись от работы.
И брали освящённую лозу, почти с рассветом,
И обряд церковный выполняя, не в баловстве конечно,
Стегали вербною лозой друг дуга, говоря при этом:
«вэрба бье нэ я бью - ось недалэчко краснэ яечко»?...
Это объясняется церковью так: Выполняя свою миссию,
После субботы вербной Христос вошел в Иерусалим
И жители встречали его пальмовыми листьями
Устилая ими сплошь дорогу перед ним.
А поскольку пальмы на славянских землях не растут,
Пальмовые листья заменили ветками вербы, которая растёт повсюду
И в это время года вербы распускают листья и цветут,
Провозглашая как бы воскресение природы чудо .
А вот и чистый подошёл четверг
За ним и Пятница СтрастнАя подошла
И на кресте мучительная смерть
Испытывала веру в человека,
у Иисуса Назарянина Христа.
И умер на кресте распятым богочеловек,
Стал день как ночь, разодралАсь завеса в храме
И родиля новой эры первый век -
Эпоха Христианской веры на земле настала.
Казаки пасхи испекли и пасок всем хватило,
Но маловато было у куреня яиц,
Курей в то время в Кисляковке ещё мало было
И яйца завозили из донских станиц.
И на всенОчной у церкви стояла вся станица
И батюшка с помощниками, чуть навеселе, старался
Обильно окропил святой водой и пасхи и родные лица
А сам, как и положено попу, сухим остался.
И не ленился батюшка: махал кадилом,
И запах ладана дошёл наверно до небес,
И вокруг церкви своих «овечек», как и полагается водил он,
И первым возвестил казакам, что Иисус Христос воскрес.
И зазвучало истово везде «Христос воскрес!»,
«Воистину воскаес!» на это отвечали,
И было ясным утро, и утреннее солнце улыбалось казакам с небес,
И была лишь радость от воскресения Христа,
и не было его распятия печали.
И как бы символично воскресал с Христом курень казачий,
Пройдя путь испытаний от разоренья запорожской сечи,
И на Кубани у речки Еи жить он новой жизнью начал
И как бы первой пасхой освятился,
и на новом месте и к жизни взмечен.
И колокола звонили разнося благую весть,
От одной станицы и через хутора к другой станице,
И если есть в степи казаки так и уши у них есть,
И значит есть кому «Христос воскрес» сказать,
и с тем перекреститься.
КазАки крашанки и пысанки катали по земле
И молодухи крашанками, чтобы стать красивей умывались,
И стукались – кто крашанкою бил, кто зажимал её в руке,
Ну в общем отдыхали казаки и разговлялись.
Горелку пили, песни пели,
Купались в речке очамахи,
По цветущим рощам группами сидели,
Мелькали всюду праздничные платья, шаровары и рубахи.
С Кущёвской и Крыловской станиц казаки прискакали,
Чтоб похристосоваться с Кисляковскими казаками,
А ещё раньше Кисляковцы в эти же станицы казаков послали,
Чтобы поздравить казаков станиц соседей теми же словами.
Вот так прошёл Апрель и подходило лето,
Отсеялись казаки как могли,
Степь травами покрылась и стали после этого,
В дернине застревать тяжёлые плуги.
Заколосились злаки прямо на глазах,
Застучали молотки на «бабках» отбивая косы
И появились первые широкие прокосы.
У речки Еи на заливных лугах.
И казаки косили лунными ночами,
И по утрам до солнцепёка мокрые от росс,
Работая руками и могучими плечами,
Перекликаясь шутками и звоном кос.
И не хватало времени, чтоб с бритвами возиться
Обыкновенными чубами зарастали у запорожцев головы,
Щетиной покрывались постепенно лица
И вырастали постепенно под усами бороды
И двухвершковые усы - один из брендов запорожской сечи-
Теперь конфузили казаков, не добавляли им красы:
Усаживались бой-бабы (по Гоголю) черноморским казакам на плечи
И рулили боевыми лыцарями, тягая их за длинные усы.
А ветерок гуляет над лугами дОловый,
И люботытно наблюдать с утра сквозь редкие туманы,
Как на покосах копны вырастают, словно сказочные головы
И как фехтуют вилами под ними казаки, словно былинные Русланы.
Звенит коса и валит травы луговые,
И валит разнотравье ароматное в степи,
Не уступают молодым казакам казаки не молодые
И не возможно черноморца, не сподобного косить, найти.
А вот и полдень близится, и заливает пот глаза, и нечем
На солнцепёке уставшим казакам даже вздохнуть,
И идут уставшие казацкие "Русланы" недалече,
В тень под бЕрест, к речке Ея, отдохнуть.
И попить из родника воды студёной,
И развалясь на свежем сене трубку покурить,
И услышать как, в синем небе жаворОнок жизнью упоённый,
На птичьем языке умеет песней говорить.
И отдохнув, расслабившись слегка,
Залезть в прохладную речную воду
И чувствовать, как принимает тебя в омуты свои река,
В это ликующее жизнью время года.
Нырнуть под воду и глаза открыть,
В воде прозрачной пронизанной подвижными лучами
И плыть там под водою, плыть
Рядом со щуками полутораметровыми и сазанами.
И видеть как тебе на встречу, воинственно опершИсь на хвост,
Чёрные речные раки клешни поднимают,
И дефилируют осетровые, с тобою рядом, в человечий рост,
И стаи разных рыб разновеликих с тобою рядом проплывают.
Огромный блин в чешуе весь плавниками шевелит
В два глаза зыря в верх, плывёт у дна
Не даром, речку Ея греки македонцы, называли издревле рекой Ромбит
По гречески ромбит - не что иное, как по русски камбала...
И встретив неожиданно огромного сома глаза в глаза
Почувствуешь, как настоятельно тебе в уме мелькает наконец,
Что пора тебе из речки поскорее вылезать
Внимательно уж слишком на тебя ,как на огромную лягушку,
смотрит сом подлец.
А сколько в речке всевозможных рыб других?...
Всевозможных разных рыбьих рас и наций,
Пожалуй позже где ни будь в другой главе
я напишу о них,
В отдельном,или на всю главу, абзаце.
Сена нужно много было для ездовых коней
Зимой ему найти хорошую замену не легко,
Конечно есть подножный корм зимой среди степей,
Но только не для коров дающих молоко.
Скота пока что в Кисляковке было мало,
Но с Украины уже гнали на Кубань огромные стада,
Потому что время для перегона на Кубань настало,
Бесчисленных гуртов и крупного и мелкого рогатого скота.
На возах везли свиней и поросят,
Не спешно гнали табуны, стада, отары,
Забито было всё скотом: КОпильский и Почтовый тракт,
Мосты через большие реки, а через речушки переправы.
По над Азовским морем пыль стоит столбом,
Мычит и блеет скот и гавкают собаки,
И окрики погонщиков повсюду, и хлопки хлыстов
А на холмах цветут тюльпаны, воронцы и зацветают маки.
А справа до горизонта море шевелИтся, блестит на солнышке волной
И паруса не часто вдалеке белеют,
И бредёт по Приазовью миллион скота, пережидая на толоках зной,
А на водопоях столпотворенье, и речушки от выпитой воды мелеют.
Везде блины коровьи, слепней кровососущих тучи
И отбиваются от них коровьи, бычьи, конские хвосты,
А в самый зной, когда стада пасутся,
погонщики бегут под кручи,
Чтоб освежить себя прохладою морской воды.
С половины Украины слетелось к морю вороньё
Сбежались волки и шакалы, лисицы, дикие собаки:
На скотоперегонах был среди скота падёж
И туши сбрасывали в овраги, балки, буераки.
Устраивали хищники пиры и всем хватало на «обед»
Соперничали стаями и на говядине жирели,
А потом ещё с десяток лет,
Черепа и рёбра в балках и по степи белели.
С началом лета первые стада явились на Кубани
И многие из них шли в глубь Кубани через Кисляковский брод,
И кисляковцы тёлок и овечек и коровок покупали,
И вскоре был с коровками и молочком,
с овечками и шестью весь народ.
Кисляковский скотоводвод Кульбышный подогнал свои стада к станице
И при желании даже мало денежный народ,
Как землевладелец мог со скотоводом сговориться,
Арендуя свои земли для скотовода для толок.
Вот тут то и сгодились для обмена,
Для выпаса казачьи степи и толоки.
Сосали травы из земли живительные соки
И вырастали копны новые и большие скирды сена.
А между тем взошла и подросла пшеница
Из дудочки пшеничный колос начал выходить,
И дождики полям и огородам стали сниться,
Без дождика урожая может и не быть…
В суботу утром был ясный душный день:
Ни ветерка, ни тучки, лишь зной и духота,
Потрескивал, как говорили казаки к дождю, из камыша плетень,
Но ни облачка на небе, только синь и чистота.
Но к полдню в небе появилась марь и ветерок промчался вдоль реки,
Издалека, похожие на облаков белесых кучи,
На небе появились агромадные, седые казаки
И потянули за собой огромную, в пол неба, тучу.
И приближаясь выросли они, нависли над станицей,
Их поднебесный топот нарастал громами,
И молниями, как будто батогами-блискавицами,
Они медлительную тучу подгоняли.
Закрылось солнышко и сумрачно, вдруг, стало днём,
И по земле хлестали молнии из под небес,
Илья пророк деревья в рощах зажигал огнём,
И глушил казаков большой грозы громоподобный треск.
А небожитель расшалился: стал в степи молнии кидать
И к большому сожаленью не без толку:
Понравилось ему быков, в рога им попадая, убивать
Убил и женщину он молодую,
которая на голове в косынке берегла иголку.
А ливень приближался: шагал по листьям, по древесным кронам,
С шумом крупных капель по траве и по воде,
И пахло над степями не травой и не цветами, а озоном,
И речка вздулась сразу же от крупных пузырей.
Дождь лил как из ведра и сотворял большие лужи
И мутные ручьи бежали со степей,
Такой ли дождь был огородам и пшеницам нужен…
Об этом мы узнаем, но через пару дней.
Через час, наверно, ливень поутих
и дело обошлось без града,
Который может выбить поле до корней,
Зашевелилось сбившееся в кучу стадо
И казАки стали вылезать из шалашей.
Дождь тихий, моросящий, как говорят в народе обложной,
Шёл ночь, потом, усилваясь и затихая,
И казакИ были довольны, что этот дождь был именно такой,
Который наиболее сподобен урожаю.
После этого в течении недели ещё прошли дожди,
Умеренные и тихие, что было очень кстати:
Радуйся черноморец и урожая жди,
Строй хаты, а в хатах печи и полати.
Дождик сделал своё дело
Заколосилось все вокруг, зазеленело
И не заскирдованное сено не пропало,
Ну, может быть, немного в цвете потеряло.
Картофельная ботва на грядках закустилась,
В стручках созрела чечевица и горох,
Зелёный лук и огурцы в станице появились,
И сочные пучки редиса, и молодой чеснок.
А в светлых рощах в травах созревала земляника
И ягоды шелковицы чернели и белели,
И дикая малина созревала, и наливалась ежевика,
И все растения на солнышке росли и млели.
Настало время для постройки хат
КазАки строили их длинными, как курени
Под одной крышей были и полати
А впритык сараи и подсобки строили они.
Вход в хату и в сараи всегда был со двора,
А также вход в сарай еще был из сеней -
Это удобно было, когда на улице зимой пурга,
А так же в пору зимних, продолжительных ночей.
Всё это было под одной единой крышей,
Причём сарай мог быть без потолков,
В сенях к глухой стене кладовка, закрома - там царствовали мыши,
А следовательно там место было отбывать повинность для котов.
К хате первыми в сарае дойные коровы жили,
А сними мог быть и иной рогатый скот,
Там всех хозяева кормили, а коров три раза в день доили,
И всякий прочий делали уход.
А за перегородкой дальше могло быть что угодно:
Свинарник для свиней, овчарня и козлятник,
Плотницкая или мастерская хозяину сподобная,
И обязательно конечно птичник или курятник.
Хата располагалась к улице светлицей,
Она была на два окна или на три - зависело от сволоков,
Потому что их длинны должно было хватить, чтоб перекрыться.
А перед хатой обязательно был палисадник для цветов.
А перед длинной стороною хаты и сараев был широкий двор,
Там складывали в скирды сено ,укладывали в глубине двора навоз,
Двор был широким, чтобы в нём для птицы был простор
И чтобы разворачивались на нём арба и воз.
Подстилку втаптывая в навоз за слоем слой,
Там же ночевал и скот в базу всё лето,
И резаками вырезали и сушили, чтобы топить зимой
Из утоптанного навоза казаки навозные брикеты.
А в казачьей хате красной комнатой была светлица,
В ней был покутник – красный угол – с образами и лампадой,
Которая по вечерам и в праздники должна была светиться.
В светлице должен быть сундук, кровать и стол и всё что нада.
А в комнате для кухни стояла груба или печь,
Там можно было всё зимой сварить и спечь,
А над грубой в холода зимой всегда прогретая приманка,
Обязательная - для детей и стариков лежанка.
А для лета во дворе стояла груба под открытым небом,
А рядом кухня летняя на случай непогоды,
Они хозяев обеспечивали борщом, ухой и хлебом ,
Всё лето; а в летней кухне, и в любое время года.
Весь двор был окружён плетнём, а как казАки говорили «лиской»,
Из ивовых прутьев, а чаще так из камыша
И густо рос спорыш в нём, и было прибрано и чисто
Живи и радуйся душа!