Фиолетовый апельсин висел на змеевидном дереве и укрывался перегнившей смоляной листвой от ярко пылающего багрового солнца.
Пусть Боги меня покарают, если тот, кого я видела, не моя Защитница Ника. Издавая на свет полюбовные фрикции, Ты поил меня чёрной спермой. Как ни странно, но только один из нас родился с бешенством.
Запретный плод был Твоим спасением. Исход в любом случае летален. Двойная смерть. Удушье после самонасилия. Ты и сам видел, как это смешно звучит.
Я не ходила по иссохшей розовой земле, не пихала свои заклятия в глотки чужих деток.
Я не боюсь загореть. Просто мне страшно стать ещё одной клонированной овцой.
Моль на кружевной гардине пялилась на меня в четыре глаза. Я была рада негодовать и буйствовать со всей своей кирпичной ненавистью. Спасибо, что прикрыл меня перламутровым зонтом от колких крыльев насекомого. Осталась в долгу у самого ненавистного мне циклопа. Запылилось.
Загадала примитивное желание, скрестив пальцы в пагубной утробе. Стояла между ними двумя. Выпивала контекст и отчаянно глотала полуфабрикаты нового века.
Я шептала. Ты имел свои принципы. Они смеялись.
Я простилась. Ты извергал семя. Они видели.
Я не хотела. Ты настоял. Они ни при чём.
Я рассмеялась. Ты плакал. Они безэмоциональны.
Я смотрела в Твои глаза. Ты безжалостно рявкнул. Они...
Глаза цвета вишни и линзы в форме сердечка. Салатовые волосы и симпатичные изгибы тела. Твой идеал. Я отстала на фоне одноликих конкуренток со своими почти швейцарскими расчетами. Просто калькулятор сломался. Ты предсказал мне будущее, но я ещё не успела спросить совета лучшей подруги. Оставь свои сиреневые леденцы на пластилиновом подоконнике вчерашнего пьяного гостя. Он будет рад спутать их с виски.
И я бы разрешила не выглядывать с высоты своей проклятой часовни, чтобы не видеть жадности и распятых тушек, но не могу избавиться от назойливости страхов о грядущей войне. Мы попробуем вместе попасть в утопию детских рисунков, станем неповторимыми линиями на мокрой бумаге, побродим по сказкам, но не дойдём до единственно верного абсурда.
Ты не читал Бернарда Шоу. Ты не видел Кэрроловской Алисы и не прыгал на её томном зайце. Меня встревожил только плюшевый пятнистый крокодил, изуродовавший Твою мать в канун Нового года.
Заткни мне рот бабочкой. Я сидела в смирительной рубашке, капал воск. Хорошо, что алкоголь развязал мне руки и язык. Я, словно задетая психозом, постаралась на славу. Тебе не в чем меня упрекнуть. Ты не заставил мир содрогнуться, ровно, как я не смогла заткнуть свою кровоточащую дыру.
Не заставляй меня есть этот фиолетовый апельсин. Он ещё пригодится, когда-нибудь в далёком прошлом. Пока скорми его зелёным лебедям, окутанным радиацией и тем, что коснётся нас после восстания эгоистов.
Заоблачные дали больше не снились... Ты не исправимо забыл принять дозу антидепрессантов.