Собрала воедино теперь уже восемь переводов стихотворений
этого замечательного поэта, которые я сделала, пользуясь
подстрочниками литературного критика Абу-Хусайна Шамилёва
и чеченского поэта Билала Алканова.
Надеюсь, что стихи Ибрагима Юсупова добавят новых красок
к портрету Чечни, который рисует в нашем сознании
новостная журналистика.
Ибрагим Юсупов (1958–1982), чеченский поэт
СНЕЖНАЯ РАЗЛУКА
Небеса, что готовы приникнуть к земле,
Держат только вершины высоких чинар.
Белым блюдцем Луна исчезает во мгле,
И кружатся снежинки — ниспосланный дар.
Ты тоскуешь в метель о зените любви,
Но разлуку в супруги, прошу, не зови!
Еще помнит равнин белоснежный покров
Письмена твоих легких следов.
И в разлуке, что мне испытаньем дана,
Ты сердечную боль исцеляешь одна.
Я — мятущийся ветер, ты — гордая синь.
Не остынь, я прошу, не остынь!
Вот и Ангел любви, что задумчив на вид,
Из снежинок он звезды для нас мастерит.
А следов твоих легких волшебную вязь
Снегири, изучают, резвясь.
Тишина, словно, вата, впитавшая звук,
Только сердце шумит на пространстве разлук.
И кружатся снежинки, искрясь и маня,
Словно саван седой, накрывая меня…
ХОЗЯИН ТОСКИ
Тоскливых дней унылый распорядок,
Недель ненастных мрачный горизонт.
А над селом, чей дым для сердца сладок,
Качнется неба сероватый зонт.
Пусть в поле бродит ветер, как крестьянин,
Подсчитывая свистом урожай…
Легла разлуки горькая межа,
Отныне я — тоски земной хозяин.
А на аллеях мокнущего сада
Удел деревьев лишь печаль и дрожь.
И шорох проливного листопада
На шепот твой отчаянно похож.
ВЕСНА
Еще немного — вишня зацветет,
Просохнет тропка, что уводит в чащу.
Так новая весна ко мне идет —
С цветами, смехом и лучом искрящим.
Из слов расцветших соберу букет,
Хвалу весне ликующей утроив.
Земля, оттаяв, впитывает свет,
Счастливый грач гнездо на ветке строит.
Селянин достает свой старый плуг
И к пахоте готовится неспешно.
А тишина напаивает луг,
Где всходят грезы, ароматом вешним
ЧТО СНИТСЯ ЛОШАДЯМ
Как людям, сны приходят лошадям,
Луга им снятся, и в росе копыта,
И струи леденящего дождя,
И берега, что водами размыты.
И зелень трав на сельских площадях,
И ветер, что расчесывает гривы,
Как людям, сны приходят лошадям,
В час утренний с надеждою счастливой.
ЯБЛОКИ РАДОСТИ
Нэна, как глаза ее раскрылись —
Моему приезду улыбнётся.
Там, где опасения селились,
Радостью наполнятся колодцы.
И в глазах, не ждавших перемены, —
Счастье, что не ведает предела.
Сколько радость-яблок вмиг созрело —
И на ветках, и в глазах у нэны.
ЕЩЕ ОДНА ЧЕЧНЯ…
Пусть мне зима сулит снега и горы синих льдов —
Я только выше подниму вершины наших гор,
Пусть синий воздух мне дадут, пусть будет он везде,
Я к горизонту поспешу — раздвинуть горизонт.
И старых мельниц жернова по свету соберу —
Построю башни из камней, как возводили встарь.
И лес взращу, среди чинар опушка пусть лежит,
На ней чеченское село счастливое стоит.
И пусть Чечня живет в веках — я ей не изменю,
Но я создам в своих стихах еще одну Чечню.
РОДНИК ЛЮБВИ
Задремал в тумане остров Сахалин,
В этот миг, родная, ты приснишься мне,
О тебе тоскует твой печальный сын —
О Чечне далекой, горной стороне.
В службе и молитвах я колени стер,
Но в душе не гаснет мысленный костер,
Не предай забвенью, ободри меня,
Дай слова надежды, милая Чечня.
Заплету их в песни, ограню слова,
Я тебе покорен — только позови!
Пусть гудят метели здесь, на островах,
Не заледенеет мой родник любви.
ЗАПРЕТНАЯ МЕЧЕТЬ
Когда я в сердце возводил мечеть,
Вы стены клуба каменные клали,
Я позволял огню в душе гореть —
Вы мерзлотой сердца свои сковали.
Религия упреком мне была,
Что стала для меня основ основой —
Вы мелочные славили дела
В противовес Божественному слову.
Молитвы не услышал я от вас —
Вы лишь четверостишия шептали,
И в час, когда я совершал намаз,
Вы физзарядкой чресла разминали.
На том пути, что к истине ведет,
Вы потерялись, не увидев брода,
Презрев заветы древнего народа,
Что мост построил над пучиной вод.
К чему кричать «позор» нечистым, вам,
Ведь смысла не придать пустым словам.
Вам кажется, что я отстал от жизни.
И вы мне говорите с укоризной:
«Оставь средневековый этот хлам!».
Опять, опять невежеству неймется!
Но вам не опорочить мой ислам,
Что освещает душу, словно солнце.
И вот я мотыльком лечу на свет
Религии, что есть одна лишь свет.
Невежество воинствует и злится,
От злобы перекошенные лица.
Кричат мне в след, что темен я и глуп,
Идя толпой в безбожный этот клуб….
Но скоро загудят ветра Свободы,
Взойдет звезда гонимого народа.
И рабству ваших скованных сердец
Придёт, придёт логический конец.
Заслон ветрам грядущим не поставить,
В темницу солнце вам не запереть.
А я покамест буду тихо славить
Сердца, в которых теплится мечеть.
_________________________________
Подстрочники Билала Алканова
Небо, которое вот-вот готово упасть
Чинары подпирают своими вершинами.
Тучи гурьбой уселись в тарелку луны,
Когда в воздухе закружились снежинки.
Снежная равнина как белая бумага,
На ней видны письмена твоих следов.
Не надо выходить замуж за разлуку,
Когда метель крадёт зенит любви.
Если б ты не была моей целительницей,
Я бы не смог вынести боль разлуки.
Это же не ветер дует, а сердце моё вздыхает
Не дай же до конца остыть зною своих щёк.
Резвясь на дороге, которая тебя увела,
Красные снегири изучают твои следы.
Ангел любви с задумчивыми глазами
Мастерит из снежинок серебряные звёзды.
Когда ватная тишина хоронит подряд все звуки,
Я стуком своего сердца шум поднимаю в лесу…
Полоса снежинок, которая трётся о моё тело,
Почему-то очень на седой саван похожа.
***
Тоскливые дни, серы, как туман,
Уныньем отмечен их распорядок.
В ненастье прошла целая неделя,
Над селом раскачивая зонт небес.
В поле, как крестьянин, бродит ветер,
Копны кукурузы подсчитывая свистом.
Став хозяином огромной тоски,
Я свидетельствую против разлуки.
Деревья, начиная мокнуть под дождём,
Дрожат в бессловесном завыванье.
И шуршанье мокрого листопада
Похож на твой последний шёпот.
Подстрочники Абу-Хусайна Шамилёва
Вишнёвое дерево вот-вот зацветёт.
Немного просохла тропинка, ведущая в лес.
Новая весна наступает дружно и красиво,
Смеясь в цветах, она приходит ко мне.
На кончике моего языка вовсю резвятся слова,
Чтоб оспорить первенство в восхвалении весны.
Влажная земля впитывает в себя солнечные лучи.
Грачи день-деньской заняты строительством гнёзд.
Сельчане готовятся завтра выйти на пахоту,
В своих подворьях они достают свои плуги.
Тишина из своей невидимой горсти
Мечту ароматным воздухом напаивает.
***
Сны, как людям, снятся лошадям:
Светлое утро, роса на своих копытах,
Холодный дождь, стекающий по крупам,
Зелёные травы, прочь бегущая река.
Сны, как людям, снятся лошадям:
Седой ветер, расчёсывающий гривы,
В грязи застрявшие разбитые дороги,
Взгорбленное пахотой поле, плуг…
***
Широко раскрылись глаза матери,
Неожиданным моим приездом удивлённой.
В этих глазах уже не ютятся опасения,
В этих глазах обосновались радости.
Глаза матери теперь не печалятся.
В этих глазах — счастье безграничное.
В этих глазах теперь висят радости,
Как большие, чистые и светлые яблоки.
***
Если б зима пообещала дать мне снегов и льдов,
Я поднял бы ещё выше снежную вершину горы.
Если бы у меня было очень много синего воздуха,
Я пошёл бы на край горизонта, чтоб расширить его границы.
Я бы, собирая камни у всех водяных мельниц,
Увеличил бы в родном краю число башен предков.
Если бы я мог вырастить лес с массой чинар,
Я на его опушке основал бы чеченское село.
Не давая стереться в памяти веков ныне существующей,
Я бы создал на планете ещё одну Чечню.
***
Когда туман обнимает остров Сахалин,
Чечня, ты всегда приходишь ко мне во сне.
Ты мне кажешься моей родной матерью.
Здравствуй, моя родная страна!
Служа тебе, я истёр свои колени.
Прошу тебя, одаривая меня, словно отец, советом,
Сделай безболезненными искания моих мыслей.
Дай слово, что не предашь меня забвению.
Я буду гравировать его в плоть своих песен,
Чтоб доказать, что моя судьба тебе покорна…
Как бы не дули метели на просторах этого острова,
Они не покроют льдом родник моей любви к тебе.
***
Когда я в сердце возводил мечеть, вы строили клуб.
Когда я тянулся к огню, вы искали мерзлоту.
Говорили: «Религия — основа твоих мыслей,
Но национальная культура выше религии».
Вместо молитвы вы читали четверостишия.
Когда я делал намаз, вы делали физзарядку.
До поиска брода, переводя меня через реку,
Вы выводили на чистую воду мои «старые адаты».
Вы стремились опорочить солнце моего сердца,
Говоря: «Что ты делаешь? Это ж чистый позор!
Оставь ты этот средневековый хлам,
Повернись лицом к плодам цивилизации!».
Меня, стремящегося к свету нашей религии,
Вы преобразовывали в муллу из «вековой тьмы».
Что вы противопоставите грядущему ветру Свободы?
Он ведь растопчет рабство ваших сердец…
____________________________________
БИОГРАФИЯ
Ибрагим Юсупов родился 10 ноября 1958 г. в совхозе имени Кирова Майского района
Павлодарской области Казахской ССР в семье депортированных чеченцев
родом из села Хаттуни Веденского района Чечено-Ингушской АССР.
Осенью 1960 г. привезён родителями на историческую родину. С 14 лет пишет стихи.
В июне 1977 г. с отличием окончил Хаттунинскую среднюю школу Веденского района,
работал литсотрудником в газете.
Весной 1978 г. призван в армию. Два года служил на о. Сахалин.
Весной 1980 г. вернулся домой и продолжил работу в качестве старшего литсотрудника.
Готовился поступать в Литинститут им. Горького в Москве, где в мае 1982 г. успешно
прошёл творческий конкурс, а в августе должен был сдавать вступительные экзамены.
27 июля 1982 г. жизнь И. Ю. трагически оборвалась в Казахстане.
Похоронен в родовом селе.
И.Ю. при жизни не издал отдельного стихотворного сборника, но много печатался
в республиканских СМИ и альманахе «Орга».
Ещё при жизни, в 1980 году, сдал в Чечено-Ингушское книжное издательство
рукопись своих ранних стихов. Но книга так и не вышла.
По мнению литературного критика Абу-Хусайна Шамилёва, видимо, сыграл роковую
роль тот факт, что И.Ю. никогда не писал стихи о партии, комсомоле, Ленине, Октябре.
А без этих дежурных стихов в то время выпустить книгу для поэта было
практически невозможно.
Многие стихи, рассказы и другие записи и публикации И.Ю. потерялись
во время чеченской войны.
Сейчас изданы две его книги: "Журавлиная песня" и "Звёздная азбука". Обе на чеченском.