Позвонить, голос сделать строже, чтоб не слышалась эта боль… «Выздоравливай, мой хороший. Выздоравливай. Я с тобой. Мои руки горят – и лечат, ночь таинственна и нежна…» Но молчание – безупречней. И поэтому – тишина. И поэтому в мониторе провисеть до утра он лайн, за страницы ее историй продавая свои дела, не обмолвиться – лишним взглядом, сообщением ни о чем, слишком просто – с тобой быть рядом, слишком сложно – твоим врачом, слишком сложно – писать курсивом сто рецептов, лечить недуг… Лучше быть молодым и сильным приложением «просто друг», лучше вовремя сделать ручкой, улыбнуться еще в окно. Я звонила на всякий случай. Мне действительно все равно. Мне так, правда, спокойней спится, даже дольше – на полчаса. Не боялась бы заразиться – так пришла бы тебя спасать, хватит с нас одного больного, я останусь, поберегусь… Если бросить стихи с балкона – будут розами на снегу. Если сбросить случайный вызов – камертоном споют гудки. Бесполезные эпикризы. Отвыкание от руки. Омертвение нервных клеток, отвечающих за твоё… Вирус сам обессилит к лету – от сирени и соловьев, от пронзительно теплой ночи, от свободы и пустоты. Сердце колет, и между прочим, осложнение – это ты. Говорила же – поберечься, нет надежды на чудеса… Кошка с сущностью человечьей, ты привыкла себя спасать, ты снимала себя с отвесных крыш, карнизов, деревьев, стен и подсматривать интересно, как ты корчишься на листе, как ты стонешь в ее молчанье, каждый слог, как варган, звенит…
Она будет читать – случайно.
И случайно – не позвонит.