Монголия, обо на перевале (фото взято из Интернета)
Можете смеяться, иронизировать, а можете просто покрутить пальцем у виска, но с некоторых пор я начал уважительно относиться к приметам. И не только к тем, которые веками вызревали в народе и по большей части связаны с природой и бытом, но и к приметам тем, или иным боком причастным к проявлению высших сил. Впрочем, давайте по порядку.
История эта, отчасти смешная, немного грустная, произошла во время экспедиции в Монголии, и началась вроде бы с пустяка. Володя, водитель нашего экспедиционного грузовичка ГАЗ-66, человек совестливый, безотказный и работящий, вдобавок ко всем своим положительным качествам имел одно увлечение – коллекционирование разных резных фигурок. В каждом аймаке, а то и сомоне он первым делом посещал местный дэлгуур, а то и мухлаг и нередко приобретал любопытные вещицы. Но в этот раз на перевале «Радужный» у аймака Тосонцэнгел усмотрел он среди подношений на обо фигурку какого-то божка. Вероятно, фигурка эта была бронзовой, поскольку покрывала ее зеленая патина, этим и выделялась она резко на фоне других предметов.
Здесь как раз уместно несколько слов сказать про обо. В самом простом случае это горка сложенных камней. Есть красивая легенда о происхождении обо. По этой легенде, каждый, уходящий в набег, монгольский воин оставлял на горке в память о себе камень, а по возвращении из набега камень свой с горки убирал. Таким образом, оставшаяся горка камней символизировала память обо всех, не вернувшихся из набега. Такие памятные горки-обо разбросаны по всей Монголии, на каждом перевале, у развилок дорог, у населенных пунктов – вообще у каждого более-менее значимого места. При этом крупные обо служат местами поклонения – каждый обязательно что-нибудь оставляет на память – вещицу, монетку, ленточку, а, чаще всего, просто спичку. Брать положенное считается святотатством. Вот где раздолье нумизматам, но …
Мы всячески отговаривали Володю не тревожить память предков, не гневить монгольских богов. «Да я только посмотрю, ребята, и верну» - успокоил он нас. Внесли и мы свой вклад в обо – кто чем поделился, я так положил несколько советских монет.
В Тосонцэнгеле Коваленко Вячеслав Иванович, Царева, Юля и Роман уехали на командирском УАЗ-469 за хлебом. Остальная компания осталась ждать у бензоколонки на выезде. Заодно, между делом заправили ГАЗ-66, что оказалось задачей не из легких – бензин из какого-то хранилища надо было качать ручной помпой несчетное число раз. Вечерело, Коваленко задерживался, а до намеченного места стоянки нам еще предстояло проехать километров 70, да еще в сторону от основной трассы по дороге, известной только Коваленко и Володе. Время поджимало, и Витя Троицкий уговорил Володю тронуться в путь – Коваленко, мол, налегке потом догонит наш перегруженный грузовик. Меня в качестве связника оставили на бензоколонке.
И всем был хорош этот план, но как-то не учли особенностей монгольских дорог. Настоящих, стационарных дорог в Монголии практически нет, а грунтовые в непогоду быстро разбиваются – вот и торят рядом с разбитой новую колею. Сплошь и рядом можно наблюдать такую картину – выбираешься на перевал, а внизу от основной трассы веером рассыпаются два-три десятка новых колей, идущих более-менее в одном направлении. Вот и здесь, когда полчаса спустя подъехал Коваленко, подобрал меня, и центральная трасса обогнула холм, то открылась перед нами долина с двумя десятками разбегающихся колей и далеким силуэтом вроде бы ГАЗ-66. Четвертьчасовая погоня выявила, что машина не наша, и мы, вернувшись к колонке, выбрали другое направление – опять неудача, и третье с тем же успехом. Но вот, при очередном возвращении, нашли у колонки наших беглецов, которым достало смекалки вернуться к месту рандеву.
Гроза была ужасная, поломался график работ, и по этому поводу от Коваленко досталось всем на орехи, но больше всего перепало Володе и Вите, как заводиле этого побега. Но обиднее всего то, что мотались мы в поисках беглецов совершенно зря – знал Володя куда ехать, и ездил как раз по той же дороге, куда мы свернули после нагоняя, просто хотел начальник создать прецедент, и наказать подчиненных за непослушание – вот и гоняли полдня впустую.
Ко времени окончания экзекуции уже стемнело, и мы, отъехав всего километров 20 от аймака, свернули в ущелье, к ручью, и уже в темноте разбили лагерь. Согласно не писаным правилам, самой первой установили кухонную палатку, сгрузили провиант и все кухонное оборудование, и, пока устанавливали жилые палатки, Юля успела приготовить ужин. Ужинали в гнетущей обстановке, при полном молчании и общей понуренности. Никаких вечерних посиделок – все сразу разбрелись по палаткам, на сон.
Я уже успел раздеться и забраться в спальник, когда появился Витя и поманил за собой, приставив к губам палец. Заинтригованный, проследовал за ним к кухонной палатке как раз к началу рекреационной процедуры – незаслуженно обиженная компания в лице Володи, Вити, второго шофера Романа, монгольского геолога Цедена, Аркадия и примкнувшего меня решила немного расслабиться, снять напряжение последних часов. Думаю, вы понимаете, чем быстрее всего снимается напряжение? Но в Союзе зверствует сухой закон, и младший монгольский брат, стремящийся ни в чем не отставать от старшего, его тоже практикует. В дэлгуурах и мухлагах ни бутылки архи, местного аналога российской водки. У аборигенов не достать даже архушки, местной самогонки, которую гонят из молока. Градус ее крайне слаб (не более двадцати), а вкус и запах совершенно отвратительны. Всего этого у нас нет, но у нас есть кое-что другое …
А есть у нас сорокалитровая молочная фляга. В таких флягах мы всегда возим с собой запас питьевой воды. Однако мы уже покинули самое безводное место – пустыню Гоби, и водой заполнены не все фляги. В одной солятся щуки (но это отдельная история, которую я расскажу как-нибудь в другой раз), а в другой …. В другой фляге у нас стоит бражка, самая настоящая бражка на хармаке. Хармак – довольно вкусная ягода, растущая кое-где в пустыне на небольших кустиках. Мы как раз возвращались из Гоби, где стояли некоторое время в местах произрастания этого пустынного винограда. Пока мы ходили в маршруты, Юля насобирала ягод, сахара у нас было в избытке, а шофера насчет выпивки народ ушлый – вот и родилась у них тайная мысль, которая и выкристаллизовалась с помощью Юли в удачную попытку приготовления браги. Пришлось пожертвовать питьевой водой из одной фляги - стало у нас меньше компотов и чаев, но дело было сделано. Я не думаю, что начальство не знало об этой затее – конечно, знало, но молчало до поры до времени, тем более что в компотах и чаях его не урезали.
Так и ездила с нами фляга уже довольно длительное время, достаточное для получения браги, и не наша вина, что обратились к ней тайно и не по самому благоприятному поводу. Первый принесенный трехлитровый бидончик закончился как-то очень быстро – не все успели даже распробовать. Второй уговорили уже в охотку. Под хорошее настроение от снятого напряжения и задушевный разговор. Далее бидончики уже не считали. Юля, обычно ночевавшая в кухонной палатке, достала самые сокровенные пищевые припасы, и пир пошел горой. Причину застолья уже забыли, да и нужна ли причина для хорошего застолья и душевной беседы? Разошлись уже на рассвете – шофера по машинам, а остальные по палаткам.
Я и заснуть толком не успел, как разразилась гроза при ясном небе, вчерашний нагоняй показался легкой журбой. Коваленко просто кипел от гнева, и было от чего. Если вы помните, в кабину ГАЗ-66 надо подниматься по небольшой металлической лесенке. Володя, который обычно ночевал в кабине, оступился на лесенке, упал, и … сломал ногу. Теперь потеря времени исчислялась уже не часами, а днями – повисал под угрозой весь маршрут. Вячеслав Иванович, как человек высокоинтеллигентный, до ненормативной лексики не снизошел, но всем «пьяницам» досталось по первое число, а насчет браги поступил совершенно однозначный приказ – «Пойло вылить!». Вылить, так вылить, и мы с Витей понесли на удивление легкую флягу в кусты. Удивляться было чему – во фляге оставался только осадок на самом донышке. Славно, однако, расслабились – а нечего было нас доводить до смурного состояния.
В лагере за это время все более-менее успокоилось – решение было принято и дальше нагнетать обстановку не имело смысла. Коваленко по праву единоначалия решил – Роман на УАЗике отвозит Володю на лечение в Улан-Батор, а вместо него привозит другого шофера для ГАЗ-66, лагерь на это время остается на месте, сотрудники занимаются камеральными работами.
Коваленко уже дописывал письмо на базу, когда Володя, допрыгавший с чьей-то помощью до УАЗика, и устроившийся там, на заднем сиденье, поманил меня.
- Просьба есть, держи – протянул он мне небольшой сверток.
- Я ведь божка-то из обо взял, так ты его обратно положи, когда будете возвращаться. Ребятам не говори, извини за все неприятности.
- Ладно, поправляйся, все сделаю.
На том и расстались – уже до следующего сезона. А божка я вернул в обо на обратном пути, и наказал себе строго-настрого - во избежание неприятностей, не нарушать обычаев, установленных не мной.
Необходимые пояснения:
СОМОН – небольшая деревушка
АЙМАК – крупное поселение
ДЭЛГУУР – магазин
МУХЛАГ – лавка, ларек