Стану маму пугать: «Революция – будет?
Ты же знаешь, как много просящих в церквах,
Сколько старых и малых мечтает о чуде,
Сколько ереси разной у них в головах...»
Но она не поймёт: «Где же Ленин и Зимний,
Залп мятежной «Авроры», Декрет о земле…»
Я возьму её руки: «Ты только скажи мне,
Хватит денег, оставленных мной на столе?»
Я возьму её пальцы: «Не надо бояться.
До аптеки от дома всего лишь квартал...
Можно я… Электричка в 14.20…
До свиданья, родная. Ну всё, побежал…»
И в вагоне, где почерком ровным аскеты
Заполняют кроссвордов чудное шитьё,
Сосчитаю, за всё уходящее лето
Сколько раз побывал я в гостях у неё.
Даже вспомню, о чём мы тогда говорили:
О политике, реже – о дальней родне…
А у августа быстрые белые крылья,
Совершенно беззвучные в тишине,
И привычка летать, ускоряясь от арок
И от крон, на которых желтеет листва.
А на кухне всё тоньше смешной календарик,
Что повешен на стенку в канун рождества...