Одиноко стоит, задумавшись,
Словно превратившись в тень,
Старушка, в шаль закутавшись,
Взглядом, провожая день.
Девяносто уже, без малого,
И силенок почти уже нет.
И от вида её усталого,
Остаётся в душе горький след.
Ей судьба дала испытание,
Схоронила свою всю родню.
А теперь сама в ожидании,
И нет радости новому дню.
И шепчет мольбу о прощении,
За то, что пережила детей.
Но нет к ней совсем сожаления,
У проходящих людей.
Могла ли подумать когда-то,
Всю жизнь, отдавая труду,
Что будет стоять виновато,
Копейки прося на еду.
Ей помощи ждать ниоткуда,
Осталась совсем одна.
Надежда теперь, как на чудо,
Скорей уйти навсегда…