* * *
Гримасы корчит синегубый лед.
И нет дорог – повсюду – бездорожье.
Расчавкался апрель – снега жует,
Жует, а проглотить никак не может.
Он бросился мне в ноги у крыльца,
Он шепелявит сбивчивую тайну
Мусоля мысль... И мысли нет конца,
И нет конца невнятным бормотаньям.
Я знаю, так звучит стихов строка.
Пока не станет высказанным словом.
Из этих нитей соберется ткань...
Узором истин вышьется основа...
С годами все понятнее. Увы!
Чем звук ясней – тем меньше тайны в звуке.
Цепной кобель пронзительно завыл...
От скуки? Нет, пожалуй, что о суке.
Я слушаю, боясь: а вдруг пойму
Весь мир. И каждый в нем – хорош ли, плох ли,
Как страшно мудрым стать! Ведь ко всему,
Что слышит разум, наше сердце глохнет.
Так пусть апрель бормочет и хрипит,
Пусть поцелуйно чмокается слякоть.
И пусть собака воет на цепи,
Боясь, чтоб я не разучился плакать.