... просто очередь - моя
заполночь по асфальту под ноль по Цельсию… -
кто сочувствием объят? -
сатир по кристалликам льда выхаживал пенсию.
Льдинушки ли тут не спят,
в фокусе фонаря, а за пределами - месиво, месиво.
Стынь полуобутых ног,
дрожь, энтропия, неоглядна немощь, -
надо же, как тут продрог.
Слякоть... Ну что за зима... Да где мы...
Это жизнь или подлог? -
долго так отчего не нащупать темы.
Братцы, где же тут восток! -
до горизонта темь тут, какие братцы.
В топи - липовый росток
так и оставлен кем - то, дабы ума набраться, -
без корней бы только смог,
хоть немножечко, понарошечку, но живым остаться.
Выдюжу, лишь дайте срок!
Слышат ли? - булькает непробудно нечисть.
Врёт на скрипочке сурок,
а исправить некому, незачем, да и нечем, -
как развилочка дорог
камертон, но пенять на него неча.
Выпытаешь ли о том,
почему плохозвучие правит балом
и в туманище густом
пляшут барыню кумовья ваала...
Почему не строят дом?
Разметать бы тридевятым валом!
Но тогда, коли звёзды в ряд,
почему неутешны лихие штормы?
Разгулялися моря? -
крысоньке подпаёльной дурно: за что мне!
Спит "Варяг" в плену наяд,
но командир на мостике непреклонный.
Спят часы и крабы спят,
но звенят услужливые телеграфы
в царстве сонных бесенят
под слоями окаменелой лавы.
Тут: а был ли кто распят
некогда на краю державы?
Пучеглазых жеребят
не объездить, - как одевают сёдла?
Реки спят и дети спят.
Во глубине полей алая зреет свёкла.
Кто тут пламенем объят? -
подняты на кра - ул тут лихие мётлы.
Это очередь моя
царствовать на дороге - фонарны столбы - шпалеры.
Кто тут сам себе маяк? -
он ли сам себе возлюбленная химера, -
прямо тут замри и ляг,
и дыши, пока не иссякла вера.
Вот и любонька - зима,
сбегав на сторону возвращается осторожно, -
опечалена сама
и поэта искренне искорками запорошит,
тут устроит каземат,
закуёт, укроет, спать болезненного уложит
в самой тёплой из пустынь,
населённой душами, духами и стихами, -
Полежи, мол, тут, остынь, -
вот и сердце уже стихает,
став картузом холостым,
порохом благоухает.
Жечь глаголами сердца? -
это было уж, всё выжжено и - довольно.
Так и чахнуть до конца? -
Что ж - ступай, тут вольному - воля.
Эх! не уберечь лица, -
сгинь, фонарь нечистый, глазам больно.
Это очередь моя
по дороге к Храму в канавы падать, -
там теплее, там ноябрь,
Там приветливая слякоть.
Выползаю... Это ль я!
Весь искристый зимою, правда ведь!
Январь 1999