Ух , до чего же нелюдим ты , Питер ,
стенообразен, нет, - упруг.
Влюблённый твой приходит, скрытен,
чтоб любоваться тайно, -
над ним смыкаешь кисти рук
как бы страдательно, случайно.
Виски костяшками локтей
ему - с жестокостью завидной.
Когда влюблённый верен страсти,
рассудок - вон и двери настежь, -
ты нежно поцелуешь в темя, -
так любишь ты своих детей.
Прошепчешь, сострадая кротко:
Не умирай, ещё не время,
ещё не время умирать, -
на оттепель метеосводка, -
как ты умеешь сострадать!
Как ты умеешь приласкать,
раскрыть потоки слёзным струям, -
туман им острая приправа, -
а только поднесёшь ко рту их, -
тебя уж нет, ты скрылся, браво!
Ух, до чего ж ты, Питер, нелюдим.
А вечный школьник, вечный неофит,
в тебе уснув, очнётся ль невредим,
как прежний школьник, прежний неофит.
октябрь 1994