(По мотивам Джеффри Чосера)
I
Французский рыцарь АверАгус
Красавицу ДорИджен полюбил,
Сжигал его любовный пыл,
Руки её он попросил –
Высок огня любви был градус.
Коварной не была она,
Но преклонения хотела,
От обожания пьянела
И наслаждалась им сполна.
Она хотела доказательства любви
И подвигов, ей посвящённых.
И вот, до утренней зари
Страну покинули колонны –
Повёл на бой свои войска
Наш рыцарь, крепкая нога
Была жестоко вдета в стремя.
И на крестьян упало бремя,
И дым пожарищ вести нёс издалека.
Свою любовь доказывал он ей,
В сраженьях проведя немало дней
И каждый подвиг посвящая даме,
Шёл к цели всё смелее и упрямей.
Когда ж, израненным, вернулся он с войны,
Ответила ДорИджен на любовь,
Сказав: «Мне доказали, как отважны вы.
Я вам отказом не отвечу вновь.
Я вас люблю, как вы меня,
И не было счастливей дня,
Чем этот день – день нашей встречи».
Лились восторженные речи.
Он отвечал: «Мой милый друг!
Пред вами верный ваш супруг.
Я твёрдо обещаю вам,
Обет перед распятьем дам
От вас не требовать того,
Что вам противно – ничего,
Что сами б не хотели вы.
Пускай шумит волна молвы,
Я – навсегда ваш добрый друг
И нежно любящий супруг.
Она: «Даю вам обещанье
Женой быть верной». Их венчанье
Торжественно произошло,
И много рыцарей пришло,
И дам на их роскошный пир.
II
Не долог с Англией был мир.
Лишь год прошёл, и на войну
Ушёл наш рыцарь и одну
Оставил юную жену.
Не скажешь, чтоб он разлюбил;
Но звон мечей ему был мил,
Милей семейной тишины
И нежной, любящей жены.
Надулись ветром паруса,
Корабль отплыл, и полчаса
В слезах ДорИджен у причала
Платком батистовым махала.
Как одинока бедная она
В просторном замке и совсем одна!
Не хочет есть, не может спать,
С постели утром ей не встать;
Но молодость берёт своё,
И вот, она уже поёт.
Дрожит от радости рука,
Вскрывая письма муженька,
Срывая толстую печать.
Не устаёт она читать:
«Всё хорошо. Жди. Скоро буду дома».
Как всё неново и знакомо!
Во Францию пришла весна.
В свет стала выходить она,
И на балу, приглашена,
Плясала, грации полна,
С прекрасным юношей, и он
Красив был, строен и влюблён.
О чудный, дивный Ариэль!
Как сладкозвучный русский Лель,
Он пел порой под лютни звон.
Любил давно ДорИджен он.
Молчал он о своей любви;
Но цветом пламенной зари
Пылали щёки у него.
Не говорил он ничего,
Лишь страстно на неё смотрел.
Страдать в любви - его удел
Был Богом дан, и он страдал.
Ах! за неё б он жизнь отдал!
Как мог он скрыть свою любовь?
Сады цвели весною вновь,
И как-то раз на пикнике
С фиалками в своей руке,
Пред ней колено преклонив,
Он дар поднёс, и так красив
И нежен был наивный жест.
Сначала выразив протест
Букетик скромный этот взять
И повод слухам мерзким дать,
Букетик скромный всё ж взяла
И в день тот весела была.
Они гуляли у реки.
Коснувшись с нежностью руки,
Сказал он тихо ей: «Мадам,
Я жизнь и сердце вам отдам,
Хоть знаю, в мыслях с мужем вы,
Благочестивы и скромны;
Но не могу прожить и дня,
Коль взгляд не встретит ваш меня!»
«Вы не должны так говорить!" –
Она в ответ; но, может быть,
Почувствовала тайно радость,
Иной любви восторг и сладость.
Однако первая любовь
Тоскою охватила вновь,
И, холодно она смеясь,
И к Западу оборотясь,
Сказала: «Я могла бы полюбить,
Того, кто может скалы растопить,
Что губят наши корабли,
Не дав добраться до земли.
Мой муж вернулся бы домой.
Вы сможете, друг милый мой?»
III
Страдал, тоскуя Ариэль:
Где-то за тридевять земель
Счастливчик не спешит домой
К жене прекрасной, молодой,
Она любезна, холодна,
И любит лишь его она.
Он заболел и шесть недель
Терзал в отчаянье постель,
Потом вдруг встал, решив, что он
Раздвинуть скалы был рождён.
И, углубившись в чтенье книг,
Он мыслью в таинства проник,
И магию былых времён
Постиг в ученье долгом он.
Прошло два года. АверАгус
Домой вернуться поднял парус,
И счастлива была жена,
И счастьем вновь была пьяна.
А Ариэль учился в Орлеане,
И был уверенным заране,
Что сможет скалы растопить
И сердце дамы покорить.
И что ж вы думаете? Он,
Своей любовью вдохновлён,
Вернулся и, у моря встав
И длани к небесам подняв,
Молился ли, читал ли заговор;
Но поднялась вода с тех пор,
И скрылись скалы. Корабли
Спокойно плыли до земли.
Вот, окрылённый, он спешит
К своей любимой, говорит:
«Вы обещанье, данное в саду,
Вольны не выполнять, и я уйду;
Но знайте: смог исполнить я,
Что попросили вы меня –
Плывут свободно корабли
Из дальних стран, иной земли».
Он поклонился и ушёл.
Осенний серый дождь пошёл;
Но к морю ДОриджен спешит.
Что ж перед нею? Странный вид:
Раскинулась морская гладь
Бескрайно, взглядом не объять.
Вернулась, пала на кровать
В рыданьях. Мужу что сказать?
Она не любит Ариэля!
Рыдая горько на постели,
Не может выхода найти,
Как ей семью свою спасти.
Супруг с охоты возвратился.
Она в слезах. Он удивился,
И вот, несчастная, она
Сомненьем, трепетом полна,
Поведала об обещанье,
Что опрометчиво дала,
Сгорая лишь одним желаньем,
Чтоб миром кончилась война,
Вернулся б муж скорей домой!
Ах! Боже мой! Ах, Боже мой!
Как громом с неба прозвучали
Супруга верного слова,
От горя, боли ли, печали
Вдруг закружилась голова:
«Ты знаешь, я тебя люблю,
В тебе я искренность ценю;
Но, коль обманешь ты, пусть и другого,
Любовь моя такой уже не будет снова,
Ведь честность – добродетель, ложь – порок.
Иди теперь к тому, кто скалы сдвинуть смог».
IV
Один бродил по саду Ариэль.
Свистела иволга, как нежная свирель.
Он грустен был. Как он печален был!
Он знал: не любит его та, кого он так любил.
Вдруг появилась перед ним она,
Глаза красны, как будто ночь без сна
Она в страданьях провела
И ни минуты не спала.
«Мадам, - сказал ей Ариэль, -
Вас любит муж, за тридевять земель
Во имя вас он подвиги свершал
И лишь о вас там думал и мечтал.
Меж вами не хочу я встать
И ваше счастье омрачать».
Мораль ты ждёшь, читатель мой?
Её не будет. Но,.. постой!
Скажи мне, что же есть любовь,
Что горячит, волнуя кровь?
И есть ли счастье на земле,
Или оно лишь снится мне?