Мне 25, и снова я бросаю пить -
Перехожу на гималайский чай и мАте.
Мне 25, а ещё не начал жить,
Не выбрался из плена сонной ваты.
Мне 25, я как и прежде иллюзорен.
Себя спросите, знаете ли Вы,
Кто я такой и как мой мир устроен?
И лабиринт какой внутри безумной головы?
Узор всех линий лабиринта
Сложите, что же ощущаете теперь?
Чуть уловимый запах ладана и мирта
И приглашение в распахнутую сердца дверь?
А может видится Вам бешеная буря,
Вздымающая в воздух тонны бранных слов.
И каждое из них летит как пуля,
И не щадит ни хлеб Ваш и ни кров.
Ведь каждому из них плевать
На все чины, позиции и звания.
На то, чем Вы привыкли ублажать
Своё голодное и жадное тщеславие.
О как тогда мне радостно бороться!
Отчаянье всем сердцем возлюбя,
Я в каждом вижу маленькое солнце,
Которого найдет своя заря.
Найдет, коль не боитесь быть честны,
А в сердце страх не властен над любовью.
Но мало тех, кто помыслом чисты,
И раны из посыпанные солью.
Им не дадут пропасть среди толпы -
Господь отметит всех душой лихих.
Из них создаст спасения столпы
Для грешных нас. Но слишком мало их!
Мне 25, я безнадежно застреваю в прошлом,
Уже давно не существует новостей.
Приметы времени зря в бдении всенощном,
Я вижу очертания белеющих костей.
Которыми мой злой корявый век
Прокладывает строгий, злополучный путь.
Неся на плаху сущность «человек»,
Он признает животную лишь суть.
Когда в пустом ненужном копошении
Себя находят лучшие умы,
То гибнет мир в своём опустошении
Под диктатурой призраков сумы.
И мы бежим в уютный уголок,
В котором нами проще управлять,
Где каждому дадут его паёк,
И миску с номером, и коврик где поспать.
А между тем спесивые арбитры
Нам тычат в лица круглые нули.
И льются в горла водочные литры,
Когда вожди бессилием больны.
Мне 25, я не умею быть счастливым,
Для одиночества довольно оснований.
И шагом меря жизнь неторопливым,
Я иду дорогой расставаний.
У меня на сердце несколько отметин,
В дар полученных от Величайшей Тайны.
Облик оставляющих их трогательно светел –
Женщины мои ни капли не случайны!
Каждая пришла не в своё время:
Или слишком рано, или с опазданием.
А я в приметы будто бы не верил,
И пытался сердце обуздать сознанием.
А уж сердце поистерлось от любви,
Жерновами страсти тщательно размолото.
Сколько безответностью себя корил,
Обращал измены медь в супружеское золото.
Мне 25, и в храме пред крестом
Стою один в немом оцепенении.
Мне может надо жить молитвой и постом
В пустыне в добровольном отчуждении?
Ведь я, попавши в жизни круговерть,
Лечу безумно, но при этом нет движения!
И всё одно тогда – что хлеб, что плеть,
Когда не знаешь своего предназначения.
Кто я такой? Уже как четверть века
Себя, как шифр, пытаюсь разгадать,
Ищу в себе определение человека.
Мне 25, мой друг, мне 25.
2009г.