По осколкам метались п/ионные блики.
Бирюзою искрилась контрастность дождя.
Жадный запах алевшей в неволе клубники
Плыл фрегатом, отчаянья мол перейдя.
Под перчатками боли седой Калиостро
По ладоням катал аритмию тоски,
Повторяя сюжет: "Это было так остро -
До касания внутрь - от касанья руки".
Как мечтает о вечности вечер... беседка...
Тонет в звуках обиды рефрен ворожбы...
Я опять просыпаюсь - инстинкта левретка -
Бесполезная клетка ненужной судьбы.
Будоражит пустынным безумием цвета
Миг значенья искусственной мощи актрис...
Фонтанирую криком сверкающим лета -
Черно-белой тоске - "ежевично" - на бис.
Опускаются лёгкие - хлопья пожара.
Город-парусник снова расправил мосты...
Попрощаюсь сомненьем побитым Дедала:
Чтоб молитвы "неверного" были чисты.
Что ни день, спотыкаюсь о веры ступени -
Иллюзорные вспышки умершего дня.
Ты плывёшь огоньком в мгле болотистой тени:
Венценосностью пытки-удил для меня...
Консервирую знак притяженья цепочки.
Регистрирую краткий, но пролитый свет.
Ты сменила "Держись" на "Ну... матери-дочки".
Позабыв Неизбежность (Случайности - нет).
Мы прощаемся - молча? Напевом ребристым
Дождь лепечет сквозь снег чёрный джаз декабря
Саксофоном усталым, истомно-искристым,
Искривлённым изящно, как ствол миндаля...