Почему-то говорят, что я молод
И что мудрости не по возрасту много,
Что я только жить начинаю,
Но в себя закопавшись, всё пропускаю.
Что ещё впереди длинна дорога,
И что ждать ещё мучительно долго.
Я бы дал согласье бледному всаднику,
Встретив свой второй юбилей,
Кабы он сказал хранителю ангелу:
«Теперь Он со мной, сообщи всем скорей!»
Это было бы проще, чем дальше идти
Без всадника локтя и взгляда хранителя,
Это было бы проще, чем тупо брести,
Спотыкаясь в пустоте бытия.
О, ужас, о горе – прошло столько лет,
И вот я прошёл полпути до третьего юбилея,
А когда оставшееся преодолею,
Буду кричать, связок своих не жалея:
«ДА! ВОЗЬМИТЕ МЕНЯ ОТСЮДА БЫСТРЕЕ!»
Но молчаньем, боюсь, ответят мне: «НЕТ!»
Каждый десяток я буду за собою влачить,
Надеясь, что ноль в цифре станет моим,
Подсознание чаще станет обидами бить,
А я буду выть, рыдать и взывать к силам своим,
Каждый раз, наступая на острые камни,
И тащить на горбу разочарований мешок
С белой надписью: «Помни!»
И со списком в кармане, где записан каждый грешок.
Я пройду сотню лет, а может полтинник.
И конечно дождусь окончанья пути.
Кто-то снимет мой груз,
Не прервав с памятью уз,
Бытие сдаст в архив,
Свободой нирваны меня напоив,
Словно садист иль проказник,
В начало поставит и скажет: «Иди!»