Эта новогодняя суета действовала ей на нервы. Люди толкались, бежали на рейсы, нервничали из-за ожидания своих родных. Ожидание прилёта рейса-самое тяжёлое. В голове невольно возникают мысли, что с самолётом что-то случилось. Она наблюдала за всем этим калейдоскопом суеты, нервов, радостей и всего прочего, что находилось внутри Домодедово 31 декабря в восемь вечера. Её рейс в Рим задерживали уже на три часа и она допивала кажется восьмую чашку кофе без сахара. Все почему-то возмущались этой задержки и одна очень полная женщина уже битый час пыталась объяснить администрации, что она опаздывает на день рождение сына. Разве только кому-то это было интересно? Всем этим людям уже хотелось скорее домой к семье, услышать речь президента и встретить Новый год, но сегодня их смена, а это значит, что Новый 2010 год они будут встречать не под звуки шампанского, а под звуки рева самолётов. Уставшая девушка уже не могла слушать истошные вопли этой полной дамы и это было видно по её измученному лицу. Другие же пассажира этого неудачного рейса в десятый раз обходили Дьюти Фри, а другие пили в этом же кафе всё спиртное, которое только могли в себя влить. Да уж, не думала она, что её долгожданный отпуск начнётся именно так.
-Ну как ты? Уже в самолёте?-в голосе Максима чувствовалась улыбка.
-Если бы Максим. Куда там, всё ещё задерживают. Мне уже не кажется этот отпуск таким хорошим. Как у тебя дела? Вы уже за городом?
-Да. Камин уже уютно потрескивает, шашлыки жарятся, мы одели свитера с оленями и ждём праздника. Жалко, что ты не с нами сейчас. Мне тебя не хватает.
Маша замешкалась, потому что ей хотелось ответить ему тем же.
-Да брось, ты отлично проведёшь время. Я уверена в этом. Ладно, я ещё позвоню когда часы пробьют двенадцать, потому что в это время я ещё точно буду тут.
Она нахмурившись посмотрела на девятую чашку кофе. Жалко, что нету года Кофе. Это было сейчас очень для неё актуально. Объявили уже десяток рейсов, но её рейс казалось затерялся где-то в Бермудском треугольнике, или потерпел крушение, потому что прошло уже четыре часа. Те, кто ожидал этот рейс тревожно переглядывались и всё дёргали персонал за рукава, задавая один и тот же вопрос: «А рейс 325 скоро приземлится?» Ответом всё было то же пожимание плечами. Никто не знал на сколько задержали рейс в Риме, никто не знал час прилёта в Мосву. Казалось, что этот самолёт затерялся во времени и люди там-наше воображение. Только всё повторялось по громкоговорителю: «Рейс 325 Рим-Москва задерживается ещё на час».
Он всё равно уйдёт, даже если я упаду на пол и начну плакать. Точно знаю, что он сядет на корточки, погладят меня по голове, а затем точно уйдёт с усмешкой.
Из её сумки выпал «Грозовой перевал» и упал на чей-то коричневый ботинок. Маше было жутко неловко, потому что пришлось подбирать книгу с чужой ноги, да ещё на неё косились люди так странно, что она залившись краской быстро поднялась и не взглянув на человека быстро сунула книгу обратно в сумку и бросила сквозь зубы «Извините». Но его рука настойчиво остановила её и ей пришлось посмотреть на него. На неё смотрел молодой улыбающийся очаровательной улыбкой мужчина с бесконечно голубыми глазами. Его золотые волосы в сочетание с чуть загорелой кожей были просто прекрасны. Он смотрел на неё, продолжая улыбаться, чем заставил совсем её покраснеет и почувствовать себя рядом просто отвратительно неуклюжей.
-А.. Эм.. Извините меня.
Маша хотела сейчас же провалиться на этом самом месте и не появляться больше никогда. А мужчина продолжал улыбаться и неловко взъерошил себе волосы, от чего из груди Маши вырвался стон-настолько он был красив.
-Да что Вы. Нечасто я вижу девушек, которые бы читали «Грозовой перевал». Я Антон.
Он протянул ей свою тёплую ладонь и она неловко пожала её своей вечно холодной рукой.
-Ой! Что же руки у Вас такие холодные? Может кофе?
-Я и так выпила уже десять чашек, ожидая мой рейс. Так что нет, спасибо.
-Вы тоже не можете улететь в Рим?
-Да. Мне кажется, сегодня явно не наш день.
Маша улыбнулась, ответив на его улыбку. Он приобнял её за талию и проводил к столику в кафе. От него пахло Dior Homme и этот запах сводил её с ума. Её любимый запах. Трудно было представить сколько ему лет, как его зовут и что он любит пить. Маша сторонилась таких мужчин, потому что обычно они не приносили ей ничего хорошего.
Он уйдёт и не узнает, что каждый раз, когда он бросал трубку, я продолжала разговаривать с ними. Когда вагоны метро уносят его я уношу с собой в кармане тепло его ладони.
Он сел напротив, как-то слишком близко. Его аромат всё ещё продолжал сбивать её с толку.
-Я ведь так и не знаю Вашего имени.
-Маша.
Хотелось ей сейчас стукнуть себя за свою глупость, но было бы странно. Он был невероятным. Кажется, эта мысль уже была слишком частой в её голове.
-Я давно не встречал Маш. Это мне нравится. Можно с тобой на ты?
-Конечно, почему бы нет. Нам же не по пятьдесят лет.
Он искренне засмеялся и нежно посмотрел на неё.
-Приятно, когда такая девушка считает меня молодым.
-Человек ведь может быть молодым в душе. Внешность обманчива.
Антон достал пачку Lucky Strike и жадно затянулся. Она не могла оторваться от него. Он выглядел так, что всем своим видом давал понять: «И пусть весь мир подождёт». И мир действительно ждал того, когда он сделает следующую затяжку, когда выдохнет резко дым, как опять улыбнётся. С ним время тянулось невыносимо медленно, всё замедляло свой ход, а это только приводило её в смятение, добавляясь нотками его духов.
-Мне кажется, что Новый год мы сегодня будем справлять только не в Риме.
-А если повезёт, то откроем шампанское в самолёте.
Он всё равно уйдёт. А ты будешь мечтать поставить счетчик себе в голову, чтобы считать, сколько раз за день ты вспоминаешь о нём. Он уйдёт. А если не захочет уйти сам - ты от него уйдешь. Чтобы не копить воспоминаний, от которых перестанешь спать, когда он уйдёт. Ведь самое страшное - это помнить хорошее: оно прошло, и никогда не вернется. А чего ты хотела? Ты всё знала заранее. Он же всё равно уйдёт, и единственным, что будет напоминать о мужчине твоей жизни, останется любимая мужская рубаха, длинная, до середины бедра - можно ходить по дому без шортов, в одних носках. И на том спасибо. Да, да, это можно даже не повторять себе перед зеркалом, все реплики заучены наизусть еще пару лет назад - без них лучше, спокойнее, тише, яснее думается, работается, спится и пишется.
-А ты зачем летишь в Рим?
-Да мне не в сам Рим. Из Рима я сразу лечу в Бари. Там меня ждёт моя невеста. Обещал ей сюрприз на Новый год, но мне кажется, что мы застряли тут до утра.
При слове о своей невесте сердце Маши рухнуло. Так бывает ведь часто и прекрасный принц не обязан достаться Золушке. Его ждёт принцесса, его любимая. Она устала повторять себе, что такие мужчины не бывают одинокими, что отсутствие кольца на пальце не всегда признак того, что мужчина одинок. Просто часто мужчины не любят ждать самолёты одни, кольца они боятся потерять, а в компании приятной девушки им всегда лучше коротать это ожидание. Ей казалось, что то, как она изорвала салфетку сильно выдаёт её нервы.
-Антон, я отойду на минуточку.
Бегом в туалет, на замок кабинку. Маша села на пол и достала дрожащими руками пачку Vogue. От того, что зажигалка не зажигалась на весь туалет раздался её голос:
-Что б вас!
Наконец прикурив, она пыталась унять сильную дрожь от едкого дыма и нервов. Хотелось выпить. Ещё лучше-утопиться в унитазе. Странно и романтично. Она погибла, пытаясь смыть себя в туалет. Самолёты всё шумели, казалось, что она ведёт себя как полнейшая идиотка, потому что ещё ни разу в жизни не терзала себя из-за какого-то там знакомства, которое забудется, как только самолёт приземлиться. Всё закончится именно тогда, в тот счастливый для неё момент. С огромным усилием она уняла дрожь и вернулась к столику. Антон сидел и читал её «Грозовой перевал».
-Хитклифф не любил Кэти.
-Почему ты так считаешь?
-Потому что когда человека любят-ему не причиняют боли. Ты бы могла причинить боль любимому человеку?
Маша закусила губу. Совсем недавно она сделала больно самому дорогому ей человеку, когда ушла от него. Максим не был плохим, некрасивым или невыносимым. Он был для неё именно тем, с кем бы она хотела провести всю свою жизнь. Когда она его встретила, то уже больше никогда не отпускала. Он был единственным мужчиной, с кем бы ей хотелось проводить каждый свой день. Они бесконечно говорили. Обо всём на свете. Ей до сих пор не верилось, что это всё было реально. Ей казалось, что он-совсем не для неё. Каждый день она боялась, что он уйдёт, а сказать ему об этом не решалась. Ей было страшно. Действительно страшно. Она хваталась за него, как за тростинку, дышала им и делала каждый день всё, чтобы он не смел в ней разочароваться. Она знала, что если скажет или сделает что-то не так, он просто уйдёт, потому что не может быть рядом с женщиной, с которой мыслит не в унисон. Каждое утро он должен был видеть её мягкой, нежной, читающий что-то из английской классики. В идеале-в оригинале. Не дай Бог, чтобы он увидел её в мужской рубашке, пьющей её любимый цветочный чай и курящий. Тогда бы он просто молча ушёл. Он полностью менял её, каждый день. С ним она была год. За год он успел превратить её в раздражённую злую тварь, которая курила как слесарь и материлась похлеще парней со двора. Просто он её вывел. Ей нельзя было общаться с подругами, носить юбки, думать о карьере, отмечать праздники. Когда он сделал ей предложение, она отказалась, в тот же вечер собрав только свои вещи и уехала к лучшему другу. В тот вечер она прорыдала всю ночь, сжигаю фотографии с ним и стирала все воспоминания о нём. Утром он позвонил и будничным голосом сказал ей, что любит её. Маша просто повесила трубку. Максим до сих пор звонит ей, иногда шлёт открытки на праздники, но всё чаще говорит, что скучает. Она не скучает. Она просто не может себе позволить такой роскоши.
И потом - он всё равно уйдёт. Ты даже не сможешь на него за это разозлиться. И черта с два им хоть на сотую долю ведомо, сколько тебе стоила эта непринужденность. Но ты ему правда рада. Ибо он ушёл - но ты-то осталась, и он остался в тебе.
-Я причинила боль любимому человеку.
-Значит ты его не любила по-настоящему.
Антон развалился в кресле и лукаво посмотрел на неё. Казалось, что он всё про всех знает. Это пугало Машу.
-Давай не будем об этом..
-Значит я прав.
Антон засмеялся и сделал глоток виски. Хотелось сейчас встать и уйти, но уж слишком интересно было Маше узнать, что же скрывается за этими манящими глазами.
-Ты значит тоже не любишь свою невесту, потому что совершенно неправ.
-Может и не люблю достаточно, но ведь я могу сделать всё, чтобы это изменить, если захочу.
-Расскажи мне о ней.
-Нет.
Антон ответил так резко, что Маша даже моргнула от неожиданности. Он тут же изменился: сел прямо, скрестив руки на груди, опустил глаза в пол и с интересом разглядывал свои ботинки, нахмурился, стал похожим на колючего ежа, свернувшегося в клубок. Она поймала себя на мысле о том, что даже такой он чертовски красивый.
-Как хочешь. Твоё ведь дело.
В сумке завибрировал её телефон. На экране привычно высветилось: Максим вызывает. Она не обратила на то, что он звонил. Она посмотрела на время-одиннадцать вечера. Это значит, что самолёт не прилетит, Новый год она встретит с Антоном, а каждый человек в мире будет считать её неудачницей. Очень хотелось заплакать, да вот только в последний год слёзы куда-то исчезли.
-Что такое?
-Я не могу уже позвонить тебе?
-Можешь конечно.
-Ты что, всё ещё в аэропорту?
-Ну да.
Разговаривать желания не было совершенно. Просто он заставлял слайды их любви двигаться опять слишком быстро, а от этого ей хотелось задушиться ручкой от сумки.
-Маш, может не полетишь никуда? Ты ещё успеешь приехать к нам. Я скучаю по тебе, знаешь.
-А я..не скучаю. Всё закончилось, понимаешь? Конец. Продолжения уже не будет. Пойми это. Начни Новый год без меня. Загадай это-сбудется. Я не хочу больше всего этого, ты понимаешь? Так неправильно. Неправильно помнить и лелеять надежду на счастливый конец. Всё уже у нас закончилось. Я устала. Устала от того, что тебя слишком много. Пожалуйста. Живи без меня. Для тебя уже будет лучшим вариантом.
Но на том конце уже были гудки.
Кажется, такая громадина, такая суперсистема - отчего же это все не приносит ни малейшего удовлетворения? Отчего будто отключены вкусовые рецепторы, и все пресно, словно белесая похлебка из “Матрицы”?
Маша откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Всё кончилось. Господи, пожалуйста, убери всё то, что было.
-Ведь уже Новый год,-сказала она в слух.
-Что случилось?
-Всё и так было слышно.
Она встала и отойдя резко развернулась:
-Знаешь Антон, мне хочется встретить этот Новый год одной, в другом кафе, с Текилой и без тебя, раз уж мы тут на долго. Приятно было познакомиться.
Маша уходила от Антона, от его запаха и ничуть не жалела. Ей не хотелось вернуться и начать роман с ним. Не хотелось, потому что она знала, что это будет эгоистично и ни капельки не любовь. Это будет просто обыкновенная месть Максиму. Капризная месть. И пусть сегодня Новый год, а в Новый год чудесам положено случаться, но сегодня не тот день. Маша улыбнулась и села в кафе. Текила приятно обжигала горло, разливаясь по всему телу. Через час наступит Новый год. Где-то там Максим сейчас уже открывает шампанское, а она сидит одна и улыбается. Ведь принято начинать жизнь с чистого листа? Так пусть сегодня будет именно тот самый день, который сделает её новой. Может, это судьба, что рейс где-то затерялся.
Вдруг резко кто-то повернул её к себе и поцеловал. Её тонкую талию обвили сильные жаркие руки, крепче прижимая её к себе. Она слышала, как их сердца бились сильно, часто, жадно. Губы его целовали её мягко, уверено. Она задохнулась в этом аромате. Готова была не отпускать этот момент, потому что Антон целовал её так, как ещё никто. Он просто слился с ней. Был с ней и очень хотела кричать, потому что крик рвался наружу.
Деточка, послушай, он же все равно уйдёт. И уйдёт навсегда, а это дольше, чем неделя, месяц и даже год, представляешь? Будда учил: не привязывайся. “Вали в монастырь, бэйба” - хихикает твой собственный бог, чеканя ковбойские шаги у тебя в душе. Как будто тебе все время показывают кадры новых сногсшибательных фильмов с тобой в главной роли - но в первые десять минут тебя выгоняют из зала, и ты никогда не узнаешь, чем все могло бы закончиться. Или выходишь из зала сама. В последнее время фильмы стали мучительно повторяться, как навязчивые кошмары. И герои так неуловимо похожи - какой-то недоуменно-дружелюбной улыбкой при попытке приблизиться к ним. Как будто разговариваешь с человеком сквозь пуленепробиваемое стекло - он внимательно смотрит тебе в глаза, но не слышит ни единого твоего слова. Что-то, видать, во мне. Чего-то, видать, не хватает - или слишком много дано.
-С Новым годом.
Антон мягко улыбнулся, не разжимая объятий.
Часы били 2010 год, все вокруг радостно улыбались, кричали, обнимались, открывали шампанское. Все были счастливы. Казалось, что Домодедово в один миг стало одним целым миром, где люди стали невозможно счастливыми.
-И тебя с Новым годом.
Его губы уволокли её куда-то совсем далеко.
-Когда увидимся?
-Я пришлю тебе открытку.
Волосы развивались на ветру Италии. Морской воздух уже щекотал её ноздри. Он надел чёрные очки и мягко поцеловав её в щёку-исчез. Среди толпы было сложно его найти, да она и не пыталась. Они всё равно уходят. Только иногда оставляют на губах аромат счастья.