С тех пор неделя пролетела.
Не долгий срок, но только вот
Для Милы нашей та неделя
Тянулась словно целый год.
Её работа тяготила,
Не радовал веселья час.
Невзрачно и уныло было,
Что прежде радовало глаз.
Часы ползли, а не летели
Порой вечерней у окна,
А дело в том, что на неделе
Не дождалась его она...
Она томилась в ожиданьи-
Неужто он забыл о ней?
Нет, это просто наказанье-
В неведеньи быть столько дней!
И перепуталась вся пряжа,
И пяльцы выпали из рук
Когда в урочный час, однажды
Раздался в дверь знакомый стук.
Рукой дрожащей отворила...
Увидеть думала его,..
Но что с тобой сегодня, Мила?..
За дверью ночь... и никого...
И лишь густая тьма повисла
На кронах старых тополей
И чей-то смех, до боли близкий,
Послышался, быть может, ей.
Неясной силою гонимый,
Дорогой пыльной шёл Иван
И рисовался образ милый
Ему сквозь сумрачный дурман.
Седьмой уж день он аккуратно
Тропой знакомою идёт
И возвращается обратно,
Побыв немного у ворот.
В нём что-то умерло и сгнило,
В нём что-то больше не живёт,
И образ прежде милой Милы
Его уж больше не влечёт.
В нём ничего не задержалось,
Влекло что к Миле вновь и вновь.
Любовь ушла, осталась жалость,
Но жалость - это не любовь.
И от порога своей Милы
Он шёл в другой конец села.
Его неведомая сила
Теперь на выселки влекла.
Под окна он пришёл Тамары
Зачем, и сам не знал того...
Его пленили её чары,
И он не слышал ничего,
Мечтая только краем глаза
Её увидеть и уйти...
Он не решился с ней ни разу
За эти дни заговорить.
День в речку стёк весь без остатка
Когда домой Иван пошёл,
И неба скатерть-самобранка
Над ним накрыла звёздный стол.
Но переменчива погода:
Прошёл минутный только срок,
А уж нахмурилась природа,
Подул прохладный ветерок.
И вот уж орды туч угрюмых
Пожрали глупую луну
И огнем стрел своих бездумных
Разят земную тишину.
И всколыхнулся лес угрюмый,
Восстав зелёною волной.
И тут уж думай иль не думай,
А всё идти пора домой.
Тут,при грозы блеснувшем свете,
Пронзившим небо остриём,
В навстречу шедшем силуэте
Вдруг угадал Иван Её!
На небо огненным узором
Шальная молния легла!
Тамара перед его взором
Не шла, а по небу плыла!
Дождя сквозь заросли густые
Она плыла с букетом роз,
И молний стрелы золотые
Вплетались в тьму её волос.
Тамара всем своим обличьем
Являла образ неземной.
Её раздавленный величьем,
Стоял Иван, как неживой.
Она его измерив взглядом,
Вдруг улыбнулась, подошла...
Он долго ждал такой награды;
Она, что сон ему была!
Она сказала: "Ваня, милый,
Промок насквозь я вижу ты...
Тому, кто в поздний час причиной?"
А он ответил ей: "Цветы.
Цветы, что снятся мне ночами.
В них полнолунье и гроза,
Что мне добавили печали,
Ведь те цветы - твои глаза.
Они, лишив меня покоя,
Вошли навеки в жизнь мою,
И я, измученный тобою,
Перед тобой теперь стою.
Мне ничего теперь не надо,
Что смысл вносило в дни мои!
Лишь только ты моя отрада!
Мне не забыть глаза твои!"
Она в ответ: "А как же Мила?
Иван, а как она одна?
А как же клятва: до могилы
Нужна, мол, будет лишь она?!"
Она ещё бы говорила,
Но он ответил ей: "Постой!
Тамара, ну при чём здесь Мила?
Ведь болен я одной тобой!"
Тамара молвила: "Ни слова.
Ведь твоя Мила лучше всех..."
И в тёмных зарослях вишнёвых
Её растаял звонкий смех.
*