***
….теперь она встречала новый год кратко, как НГ, не растягивая буквы в слова и не приукрашивая их мишурой яркой своей души. Былое очарование праздника истрепалось длительным временем житейского бытия, дедоморозова тайна лишилась своей невинности, так и не успев обнажить желанную истину, да и щель между 31 декабря и 1 января, в которую ещё могло просочиться что-то чудесное, захлопнулась, досрочно поглотив надежду на всякую необыкновенность.
– Как же теперь без Нового Года? – подумала Василиса, проснувшись рано утром 1 января.
«Эхо Москвы» плеснуло в её маленькую ушную раковину радостные голоса соотечественников, которые тактично наслаждались счастьем в счастливых точках Родины. Женщина поставила чайник на газ, вылила остатки шипучего «Нового Света» в чистую чашку, легко прикоснулась зрелым взором к тарелке, где торжественно засыхало вещество икры. Внезапно взгляд её рассеялся в стадию отсутствующего. Теперь Василиса смотрела как бы сквозь, её маленькие, но возвышенные мысли блуждали около чего-то трансцендентного. Вот им бы сейчас остановиться, набрать вес, оформиться во что-то уютное и нужное, но так уж была устроена сущность Прекрасной Василисы – мысли, непрерывно рождаясь, не отливались ни во что. Иногда появление новорожденных было столь интенсивным, что они наскакивали друг на дружку, сбивались в кучу и устраивали в пространстве головы форменный кавардак - тогда весь мир представал перед бедняжкой в жутком хаосе египетской тьмы. Потом всё как-то само собой успокаивалось, гармония брала верх и мысли обильно и пустопорожне текли снова или блуждали, как вот сейчас – вокруг да около.
Незаметно из печали этого утра распустился новый день. В ближнем пространстве стало нарядно и солнечно так, что облупленные морды серых домов весело заблестели стёклами глаз. А где-то ближе к полудню старая межквартирная перегородка любезно начала пропускать первые признаки пробуждающегося человечества.
– Мы охотники за удачей - лица, цвета ультрамарин, – нетрезво протискивался в чужие жилища голос молодого пенсионера Костика. Его навсегда военнообязанная жена старалась не отставать и беспрекословно тискала во все обитаемые и необитаемые места отборный свой мат. И как-то сразу все трещинки, поры, дыры старого пятиэтажного дома заполнились звуками хорошо отдохнувшего накануне бытия.
– С Новым Годом, с Новым Счастьем, – выплыл откуда-то изнутри Василисы наглый голос изменника Елисея, и мечтательная оцепенелость юного дня была разрушена безжалостной реальностью проснувшейся жизни.
– Дурак… – также внутренне подала голос Прекрасная женщина. – Это ты сейчас на Мальдивах давишься новым счастьем, а мне и ску..., и гру..., и некому ру... Печальный взгляд её потянулся к кухонному окну, на стекле которого солнечно цвела белая фантазия мороза. Василиса подошла и накрыла медленной ладонью диковинные цветы.
Тёплое дыхание жизни, пронизанное насквозь человеческими атомами грусти, растопило перед ней волшебную картину ещё не затоптанной людским стадом земли. Бледная улыбка скользнула по пухлым, хотящим любви, губам, что-то ухнуло в её мышцах чуткости, и Василиса увидела всю себя изнутри чистой и светлой, как эта белая земля. В мгновение ока стёрлись следы снующих туда-сюда предательств, топающих тяжело обид. И тут, среди сорняков мыслей и чувств, тихо вылез на свет росток самого обыкновенного беспричинного счастья. Как в сказке - "долго томилось это семечко, а потом налилось росой, распалось, выпустило из себя тонкие волоски корешка, впилось ими в камень и глину, и стало расти"
–А знаешь, Елисеюшка, с Новым Годом! И на моей улице будет праздник!
И ногтём указательного пальца Василиса выскребла на морозном стекле 11 прозрачных букв и 1 восклицательный знак.
Василиса, милая моя, с Новым Годом тебя, прекрасная моя!