(1763-1815)
Из темноты, ворвавшись в этот мир
И будучи от роду не богатой,
В сердцах она будила звуки Лир,
Брильянтами искрясь души крылатой.
Её портреты Джордж Ромни писал,
Богиней красоты её считая.
В них судьбы он героев воплощал,
Не просто формы тела созерцая.
Всё детство в нищете её прошло.
Ушёл отец из жизни слишком рано.
Трудилась её мама тяжело.
Не строила и дочь особых планов.
Судилось рано беды ощутить.
Судьба пред ней являлась в разных лицах.
Пришлось пасти овец и нянькой быть,
Работала недолго продавщицей.
Но с ранних лет пленить мужчин собой
Могла, объектом став их интересов.
Своей неповторимой красотой
Она была похожа на принцессу.
В интимную вступила рано связь,
Банально став разменною монетой.
Спасти от службы воинской стремясь
Кузена, заплатив собой за это.
Суров был сделки явной уговор.
Пришлось сойтись с морским ей офицером.
Оставил он её, сбежав, как вор.
Жизнь перед ней раскрылась в цвете сером.
Дитя родив на свет, как плод любви,
Вернуться ей пришлось домой обратно.
Растаяли видений миражи.
Погас огонь чувств пылких безвозвратно.
Сыграть судилось много ей ролей.
Сгущались и рассеивались тучи.
Открыла двери улица пред ней.
Но, как бывает, роль сыграл с ней случай.
Касалась память прошлого едва.
Мужчин пленило всё в ней: грудь и ноги.
О ней, как о вакханке, шла молва.
Встречались аферисты на дороге.
Джеймс Грехэм знахарь был и шарлатан.
Он разглядел в ней истинное диво.
И публика ловилась на обман.
Она играла роль свою правдиво.
Комфорт её сознанье привлекал.
В различных позах, в разных одеяньях
Ромни её портреты создавал,
Божественное видя в ней созданье.
Была у Джеймса Эмми нарасхват.
Картины создавали ей рекламу.
Художник одевал её в наряд,
Вид создавал успешной светской дамы.
Был Гёте восхищён её красой.
И озарён звездой Ромни под старость,
Светился взгляд художника Зарёй,
В картинах передав печаль и шалость.
Сэр Гарри часто Джеймса посещал.
Однажды он в любви признался Эмме
И за собой уйти её позвал.
Она пошла, не видя в том проблемы.
Устраивались встречи в её честь.
Был Гарри легкомысленным повесой.
А Эмми, обнажая свою спесь,
Любого довести могла до стресса.
Характер, наконец, свой показав,
С презрением к прислуге относилась,
Небрежно проявляя дерзкий нрав.
Сквозь руки куртизанки деньги лились.
До грани разоренья довела
Ещё б чуть-чуть, пустила бы по миру.
Насытившись утехами сполна,
В глухом квартале Гарри снял квартиру,
Избавиться желая от неё,
Направив на разрыв все устремленья,
Как вещь, он другу передал её
Без жалости и доли сожаленья.
Опять собой пугала нищета.
Родившийся ребёнок умер вскоре.
Спасла от унижений красота.
Удалось избежать позор и горе.
И вновь судьба на счастье шанс дала.
Сэр Чарльз Гревилль из знатного был рода.
Успешно вёл он все свои дела
И с ней провёл почти четыре года.
Её к литературе приобщив,
В ней воспитал привязанность к искусствам.
Двух девочек и мальчика родив,
Натуры усмирила она буйство.
Не встретив одобрения родных,
Связь эту не спешил скрепить Чарльз браком.
Переболел он страстью чувств земных.
Служило появленье дяди знаком.
Они договорились меж собой.
Пленило Чарльза дядино наследство.
Расчётливость была всему виной.
Казались подходящими все средства.
Сэр Вильям Гамильтон служил послом.
Женившись, тайны мог он ей доверить.
Ждал царственный в Италии приём.
Пред Эмили открылись вновь все двери.
Ей с детства, в сердце нежность сохранив,
Была лишь мама Ангелом, подругой,
Пред ней могла открыться, боль излив,
Разыгрывая сцены пред супругом.
Никто не смел ей больше возражать.
В лучах чужой желая греться славы,
Сумела адмирала обуздать.
Сам Нельсон перед нею был бесправен.
Интриги она тайные вела,
В руках судьбу держала королевы,
В политике посредницей была.
И принц Уэльский был поклонник Эммы.
Хотелось ей весь мир к ногам склонить.
Герой морей в её руках был тряпкой.
Зато дитя ему смогла родить,
Чтоб плод большой любви жизнь сделал сладкой.
Горацией ребёнок назван был.
В ней адмирал признал своё отцовство.
Возлюбленную он боготворил
И околдован даже был притворством,
Хоть пагубной бывала её роль.
Стремилась она к славе и к богатству.
На стойкость проверяла сердце боль.
Служило идеалам святотатство.
До самой смерти Гамильтон не знал,
Что дочь принадлежала его другу,
Пред кем он низко голову склонял,
С почтеньем относясь к своей супруге.
Транжирить продолжая капитал,
Она сыграла траурную сцену,
Истратив всё, что он ей завещал.
И дом заложен ею был на смену.
Пал Нельсон, разгромив французский флот,
Истратив всё, лишённая поддержки,
Лишилась и правительства щедрот.
Несла судьба за все грехи издержки.
Играя в карты, Эмми стала пить,
Не зная меры в роскоши гуляний.
Но тело перестало ей служить,
Чтоб прихоть ублажать чужих желаний.
Исчезли элегантность, красота.
Не в меру стало тучным её тело.
Вновь на пороге встала нищета,
Её сумбурной жизни став уделом.
Пришлось в тюрьме ей даже побывать.
Отсрочку не давали кредиторы.
Никто не смел ей больше доверять.
Ушла она, покинув мир с позором.
Булыжник не заставит свет сверкать.
Есть в драгоценном камне своя тайна.
В нём солнце может светом заиграть,
Пролив с высот лучей поток случайно.
Из темноты, прорвавшись в этот мир,
Она тем драгоценным камнем стала.
У ног её лежал толпы кумир.
В лучах его надежд она сверкала.
07.01.2010
Портрет работы художника Ромни