Из романа "Могила Неизвестного матроса".
Памяти Саши Башлачёва.
***
Разбудите меня,
ведь уже до смешного двенадцать.
Снова нечисть пошла
из щелей, из углов выползать.
Только если проснусь,
мне ведь будет по-прежнему двадцать семь.
Здесь года не идут.
Только этого вам не понять.
Разбудите меня.
Я ещё не допел, не доплакал.
То и это ещё
не сумел, не успел завершить.
Здесь нельзя ничего.
Каждый миг, каждый век одинаков,
и поэтому мне
очень надо подняться – и жить.
Разбудите меня.
Я ещё молодой и горячий.
Я не понял ещё,
в чём секрет и любви, и огня.
Кто-то плачет сейчас.
Вы же слышите?! Слышите – плачет.
Разбудите меня.
Впрочем, нет. Не будите меня.
Не будите меня,
ведь уже до смешного двенадцать.
Значит, снова пора
всем чертям из щелей выползать.
Значит, если проснусь,
мне, как прежде, останется двадцать семь.
Я старался как мог.
Только этого вам не понять.
Не будите меня.
В моей жизни поставлена точка.
Пусть не там, где хотел,
но поставлена. Значит судьба.
Я ведь знаю давно,
как фальшива ненужная строчка,
как отравой горит
поцелуй мертвеца на губах.
Там, у вас, всё не так.
Перемены, конечно, к худому.
Он ушёл, и она,
и кого-то убили опять.
Что спокойно нам – вздор.
Мы, конечно, тоскуем по дому.
Только это пройдёт.
Остаётся отплакать – и спать.
А иначе нельзя.
Разорвётся усталое сердце.
Что мы можем – сейчас?
Да и разве когда-то – могли?
Так что – лучше забыть.
Жизнь поэта – предчувствие смерти.
Топим в водке тоску
от страданий любимой земли.
Что бы мог я один?
Смертью больше, чем жизнью, докажешь.
Да и этот кошмар –
разве можно его пережить?!
Я б хотел разбудить
хоть кого, на минуту бы даже,
и кошмары грехов
я бы смертью хотел искупить.
Неизбывны грехи.
тень их даже на вечность упала.
Я грешил, чтобы жить,
сердцу верность лишь только храня.
Двадцать семь! Двадцать семь…
Это много – но как это мало.
Не будите меня.
Но сейчас – разбудите меня.
И последний аккорд
прозвучит и навеки растает.
Канет вечность судьба,
ни за жизнь, ни за смерть не виня.
Это доля моя –
вот такая больная, простая.
А сейчас – я прошу –
хоть на миг разбудите меня.
Я ещё раз взгляну
на любимую, горькую землю.
Разве душу мою –
хоть когда – укрывала броня?!
Разбудите меня!
Разве голосу разума – внемлю?!
А потом… Что потом –
а потом – хороните меня.
Больше не попрошу
ни о чём – не положено мёртвым.
И двенадцать часов
мне уже не помогут ничем.
Я затихну навек,
под землёй навсегда распростёртый,
буду тихо лежать,
как и все, безучастен и нем.
Но сегодня прошу:
разбудите. Пробило двенадцать.
Снова вздор чертовщины
зовёт, возвращеньем маня.
Мне не нужно, клянусь
здесь надолго совсем оставаться.
Но сейчас – хоть на жизнь,
хоть на миг – разбудите меня.