Однажды в годе энном,
На энной стороне,
В купе с одним военным
Случилось ехать мне.
Попутчик – спец бывалый,
С сединкой легкой на висках,
В домашних вязаных носках,
Хоть не Геракл, но добрый малый.
Мы познакомились с майором.
Ну, трёп за жизнь, что бьёт порой ключом,
Смешали этим задушевным разговором
С властями дом и, что по чём.
Конечно же, о том нет спору,
Что содержательному разговору
Помог его пузатый саквояж,
С которым он отправился в вояж.
Там всё нашлось,
Была там закусь, белая головка,
Хоть на халяву не привык, неловко,
Но за знакомство выпить всё ж пришлось.
Смеркалось. С пышной грудью проводница
Видать, что это та ещё блудница,
По доброте душевной нам дала совет:
"Заприте дверь". И выключила свет.
Но сон не шел, ворочаясь на лавке
Передо мной вспухала эта грудь
Как чей-то зад, огромный на прилавке.
Кошмар! Точнее эротическая жуть.
И тут сквозь этот титькосисий бред,
"Не спишь?" - меня спросил сосед,
А я ему, чуть помолчав, в ответ:
"Пытаюсь, только сна всё нет!".
Он мне: "Давай развеем скуку?
Глотнём водчоночки чуток ещё
И не спеша закусим эту штуку,
Копчёным ароматнейшим лещом".
Как было мне друзья не согласиться,
Вес предложению придал копчёный довод,
Ведь всё равно, один же чёрт, не спится,
Ну, право ж, братцы, чем не повод?
И мы под этот аромат закуски,
По старому обычаю, по-русски,
На грудь приняли резко по стакану
И поднявшись попёрлись к ресторану.
Припоминаю, как пришли, как сели,
На окнах занавесочки висели
Пристойно все и сервис, и уют,
На стол не гадят, на пол не плюют.
Лакейская душа принял заказ
И тут же удалился, сей момент.
Наискосок от нас гудел Кавказ,
А чуть подальше прыщеватый мент.
Через проход со мною рядом,
Устроившись могучим задом,
Сидела, поглощенная обедом,
Какая-то профура с дедом.
Сидел за нами в настроении отличном,
С наколкой на руке, какой-то депутат.
Он раньше жил на Колыме, теперь в Кремле столичном,
В народе говорят, вот это наш российский демократ.
Тем временем лакей принёс, что мы хотели,
Была солянка тут, лангет и ркацители.
Потом гуськом пошли: графинчик плиски,
Сыр пошехонский (пожилой), и шкалик виски
Две пачки сигарет, какой-то иномарки,
Коробка ассорти, для жинки, для Тамарки
За дружбу пили мы и просто так,
И чтоб в стране скорей закончился бардак
После четвёртой мы запели песни,
А дальше не припомню, хоть ты тресни,
Потом в кутузке вспомнилось немножко,
Как мы мента просили выпрыгнуть в окошко.
За то, как власти об отчизне порадели,
Соседу на уши солянку мы одели
И со слезами на глазах я со стола
Кричал – мой, дескать, родственник аятолла.
А после прокурор на нас свалил все беды,
Как оказалось в результате обличающей беседы,
Виновны мы, что ресторан тот с рельс сошёл
И поезд до конечной не дошёл.
Из-за того, что выпили не в меру
Украден памятник Джавахарлалу Неру,
Разлилась нефть на скважинах Ямала,
В Азовском море рыбы стало мало.
Хлеба горят. В Приморье наводненье.
И даже на Луне затменье.
От нашей выпивки, Курилы затряслись,
И куры в Латвии уж больше не неслись.
А после нам ещё пришили,
Что мы в Берлине стенку сокрушили
И с самолётами теперь не всё в порядке,
Аврал при взлёте и обломки при посадке.
Пропили армию мы, Родины – оплот,
Хохлам продали Черноморский флот,
И от того, что мы с майором нажрались,
Хусейн и Клинтон на Востоке подрались.
И вот благодаря зачинщику вину,
Все эти беды нам поставили в вину.
Теперь в Москве собралась Дума
Чтоб подходящую статью для нас придумать,
А не придумают до следущей зимы,
То в этом тоже виноваты будем мы!