Микроволновка пищит, суп горяч.
У кого-то из печки свежий калач.
Дети из речки выловят мяч.
До смерти кто-то загнал своих кляч.
А здесь после прожитого срамья,
средь электронного сора, хламья,
где лишь в тему верёвка да скамья,
живу я.
Жду, когда я буду готов,
постигну первую из основ.
И истины стану достоин.
Узнаю кто я, тиран или воин.
Что в поле один отстоял свою масть.
Ни капли не дал из себя украсть,
отрубая руки каждому, кто хотел.
Справедлив был и смел.
Так рассуждал в свой последний день
самый старый житель планеты ялмез.
Он отказывался наотрез
верить в то, что эта смутная хрень,
которая получилась из его жизни
и есть всё. Он думал, что выжми
он ещё один глоток, ещё одну мысль,
то разверзнется свет, и постигнется смысл.
Он умер в своём кресле-качалке.
Вокруг собралась вся его семья,
стояла, сидела, лежала плашмя.
Люди отложили скалки,
тазики и скакалки.
Дневники и книги.
Утихли слова и крики.
Царила незыблемая, искренняя любовь.
Она в этом мире была первая из основ.
В этом мире каждый был кем-то любим.
Некрасивый мальчишка Джим
жил со старушкой Джил,
которую боготворил.
И даже удочерил девочку её,
уродливую, как враньё.
И верен им был, а они ему.
Почему? Да потому.
Но и тот любвеобильный мир,
как лучший голландский сыр,
был полон дыр.
Люди буквально с отрочества
бросали друг друга ища одиночества.
Они говорили и верили,
что есть другое пространство, сфера ли,
где нет этой чёрной любви, ужасной,
убойной, напрасной.
А есть лишь оно - одиночество.
Так гласило пророчество.
Веры ходили вразрез,
когда умер житель планеты ялмез.
Пройдя по тоннелю из света
он попал на другую планету,
где всё было с точностью до наоборот.
Сейчас он там и живёт.
Постигает первую из основ,
начиная со слов.