1
Возвращаюсь – к себе ли? – к ночи.
Лифт вскрипел, как консервная жесть,
ветхим скрипом до ноты точен
и застыл перед буквой "Же" –
так восьмой этаж обозначил
алфавитным аналогом цифр
мой сосед, восьмилетний мальчик,
для шпионов задумав шифр.
И, мобильником подсвечивая
(как всегда, неразбор в ключах),
попадаю в квартирную вечность,
разгранённую в мелочах.
Никому – а кому? – не здрасьте.
Воду в чайник на минимум влив,
открываю все окна настежь
ночке – няньке детей земли.
Жадно пью, обжигая губы,
терпкий-крепкий-несладкий чай;
он взаимно меня не любит –
это всё сгоряча… сгоряча!
2
Принял душ. Только душно в теле.
Примет небо ли душу мою?
А приметы из неболи сели
перед выходом на краю
желтой ванны со сбитой эмалью
посидеть на дорожку всласть!
Вот она, как на снеге тали, –
самовольнорастущая власть!
…Выжил! Выжал себя по капле
из распластанной тени своей,
замер в позе нелепой цапли,
передразнивающей журавлей.
Слыша бред в голове из бредней,
выбирающей плескарей,
знаю: надо забыться немедля
в липких паунитях ночей.
У неубранной стал постели.
Не дождавшись, подушка спит.
Не будить её! Я у цели!
Испаряюсь! Реальность – спирт!