По русскому обычаю положено приличного
кота в жилище новое на пробу запускать.
И по двору здоровые, обличием суровые,
мужчины стали кошечку или кота искать.
А Васька был дворовый кот, боец, задира и проглот,
Он этих переездов видал - не сосчитать.
Не раз участником их был, и пьяных очень не любил,
нетрезвых женщин вовсе старался избегать.
Последний помнил переезд - его в мешке внесли в подъезд,
и придавили шкафом, набив ему синяк
Очкарик лысый из Гринписа, манил колбаской: "Киса, киса"
и наступил на лапу, ударив об косяк.
Не слишком трезвая мадам,приняв за мех тибетских лам,
старалась приторочить к пальто воротником.
До глаз заросший бородой, грузин, в черкеске и худой
пытался с ним покончить огромным тесаком.
И в довершение всего сынок хозяйский молоком
его поил с пургеном и чуть не утопил.
Что пережил, как убежал... И как покой свой обожал,
когда потом по стенкам полгода отходил...
И Васька, вспомнив тот урок, как Бубка совершил прыжок,
в подвал нырнув форелью и жил там две недели.
Мораль сей басни такова - ах, мама, ты была права,
котом быть в новоселье - в чужом пиру похмелье!