Видишь? Присмотрись, догоняет полночь
Глаз твоих прищуренных пониманье,
Куст костлявый пальцами точит щелочь
Ледяных кристаллов формированье.
Мрак не спит - пластичные маски леса
Движутся, зажав тебя между линий,
Самых тонких веточек, в их завесах
Там все те, о ком писал старший Плиний.
За холмом беззвучно лежит подворье,
Вмерзшая в искрящийся снег телега
И луна, крадется себе построить
В соснах гнезда черные для ночлега.
Не блестит огонь, не трепещет дыма
Шерстяная нить - печи остов черен:
Разметало камни и бревна взрывом,
И сиротки крысы пищат о зернах,
Плоть грызут промерзшую терпеливо:
Мертвая кобыла с раздутым брюхом,
Мальчик лет пяти с рваной раной горла,
Бабушка простертая рядом с внуком,
Пушка скалит пасть в небеса безмолвно.
Все, что было теплым жилым подворьем,
То, что укреплением быть пыталось:
Пять бойцов советских, гражданских двое,
Без дыханья спать меж руин осталось.
А случилось так: донесла разведка
О враге засевшем в шестом квадрате,
И пилот отправил снаряды метко,
И они зимы очернили платье.
Так не спи в морозную ночь Scharfschuetzer
Рокот наших танков тебе не слышен,
Но лишь день спустя, в свете фары куцем,
Явимся спасением посланным свыше,
И проломим силами двух пятерок (Pz. V/ AUSF D.G.)
Оборону в тридцать втором квадрате,
Очень жаль, вновь будет убит ребенок.
В эту зиму крысам съестного хватит.