Фашистский зверь обложен и затравлен,
Сжималось вкруг него кольцо врагов.
И пеной огрызался он кровавой,
Бросая в бой детей и стариков.
…Фольксштурма штаб. Измученный цугфюрер,
(Учитель сельский. Как сюда попал?)
Вносил в тетрадку стариков угрюмых
И на посты куда-то отправлял.
За дверью шум. Привстал, взглянул с испугом:
Там, оттолкнув от двери стариков,
Взьерошенные, в форме Гитлерюгенд,
К нему врывались трое пацанов.
На розовые уши и очочки
Тетрадкою цугфюрер замахал:
«Домой, домой! К мамаше, к сестрам, к тетке!»
И - «Kindergarten!» - глухо проворчал.
Но вздернули мальчишки подбородки:
«Мы – Гитлерюгенд! Наше место – здесь!»
Вздохнул цугфюрер: «Эй, там, Фридрих, Отто!
Ганс, Юрген, подойдите, кто тут есть?»
«Послушай, Отто! Видишь мостик южный?
Поставь там Kindergarten на посту!
Он в стороне, он никому не нужен!» -
И замерли мальчишки на мосту.
Судьба войны капризна, прихотлива,
Американцы двинулись в обход,
И на берег, в своей уверен силе,
В сопровожденье танков вышел взвод.
Здоровый янки, с лапами в мазуте
На ломаном немецком закричал:
«Zuruck, zuruck! Nach Hause, back to Mutter!»
И - «Kindergarten!» - и захохотал.
Вскочил пацан. На спуск дрожащий палец:
«Ах, Kindergarten – вот же тебе, вот!»
И страшно закричал американец,
Зажав рукой простреленный живот.
Ну, вот и все. The end, kaput и крышка.
С землей смешались под снарядов свист
Четырнадцатилетние мальчишки
И пожилой фельдфебель-резервист.
...Опять пишу. В душе не желчь, а горечь,
Желанья нет судить и обвинять,
Но знаю: слишком много нужно помнить,
Чтобы сегодня многое понять.
14 января 2010
Kindergarten (нем.) детский сад. Если нужны еще пояснения - готов дать.