ОН хотел обеспечить инструкцией,
(И поэтому снова воскрес),
Как бороться со злом и коррупцией,
Но прибит был за это на крест.
За сомнительный дар вечной жизни,
За чужой, незамоленный грех,
Стал свидетелем собственной тризны,
Наделить, тщась бессмертием всех.
Плачет ликом знакомым икона,
Источая целебный елей,
Пахнет потом и кровью попона
Низкорослых монгольских коней.
До сих пор вспоминаем с икотой,
Как внедрялся марксизм-ленинизм,
Изводя бесполезной работой,
На костях возводя коммунизм.
Заключая Иуду в объятия,
Трудно чести законы принять,
Впопыхах лобызая распятие,
Чтобы снова идти убивать.
В мире том, что за каждым порогом,
В царстве нищих душою калек,
Разумеется, трудно быть Богом,
Если ты не вполне человек.
Захмелевши от крови орава,
На распятье, глумясь в кураже,
Возопит вновь: «Даёшь Варавву!» -
Мир таков, как его протеже.