На ручнике — обесцененный "Лексус",
На рушнике — полусъеденный бублик.
Сохли плевки обесцененных лексик
В божьих глазах полусъеденных публик.
Росами утр прожигавшее насквозь,
Солнце зрачкам стало вновь концентрично.
Солнце любило уставших от ласк вас,
Солнце любило: и каждого — лично.
Шёл по воде, предвещая уловы,
Дождь кровяной — как у Янки, столетний.
Лилий цветки распускались, словно
Дула взорвавшихся пистолетов.
Дула взорвавшихся бомб вьюга,
С корнем дома вырывая упрямо,
В кучу смешав в виде странного глюка
Альфа-самцов, бета-версии, гаммы.
Гроздья крестов, чуть созрев, осыпались.
Копыта крестили свинячьи рыла.
Крест, что бывает от пальца о палец —
В круге забвенья. Что было — то сплыло.