Проверяю диктанты и не хочу их проверять…
А тебя уже нет в живых, девочка со странным именем, похожим на маленьких эльфов…
Девочка-кокон с тонкими чертами лица и точёной фигуркой…
и цветами в ногах… розами, гвоздиками… после…
А до… ты лежала на белом снегу со сломанной шеей (с нетипичным переломом для…), а люди в белом тумане шли мимо… много людей – мимо девочки с отмороженными ногами и добрым сердцем.
Говорить сейчас о добром – значит, выжимать слезу. Я не буду.
Но рыдал весь класс… Даже не класс, а старшие классы школы…
Тебя просто любили, девочку с добрым именем и добрым сердцем, которая любила жить.
А теперь все молчат и просто думают о взрослом мире, в котором не понятно, как люди гибнут или идут мимо ребёнка в крови, с отмороженными ногами…
Мимо ребёнка со странным именем…
А у меня не проверены диктанты, хотя и так знаю, что ты его написала на «пять», девочка, для которой я навсегда останусь «Галиночкой Ивановной»… Галиночкой Ивановной, которая не смогла уберечь от жизни с кровью на белом снегу…
Прости, что пришла к тебе прощаться без цветов, прямо с урока, на котором была гробовая тишина.
Это был странный урок молчания, потому что мне нечего было сказать детям, твоим бывшим одноклассникам.
И это было пострашнее книжного пушкинского «народ безмолвствует», потому что идёт поколение, которое умеет молчать…не глядя друг другу в глаза...
Прости.
Просьба не оценивать