На гасиенде, близ истоков Ориноко
Из года в год работал старый джип.
По проторенной колее он одиноко
Полз через лес. С рессор слетал лишь скрип.
Когда с конвейера он, краскою блистая,
Сошел с улыбкой, радиатор оголив,
Не знал, что дилеров прожорливая стая
Его отправит в рабство, предоплату получив.
За тридцать лет истер он шин немало,
Курсируя по гадской колее,
Подсвечивая фарами устало
Все то немногое, что было на земле.
И вот однажды, по дороге к дому
Он чувствует, что двигатель «троит».
Ремонт ему не светит – путь к металлолому.
И фермера спокойствие об этом говорит.
Собрав в кулак всю волю в одночасье
Спокойного он сбросил седока.
Он – «трехлитровый» джип козырной черной масти !
Уж коль тонуть – будь пропасть глубока !
Из ненавистной колеи он вышел
И припустил туда, где гордо спит закат.
И выхлопной трубы больное дышло
Хрипело радостно: «ведь через Рай – хоть в Ад !»
И Анхеля божественные брызги
Его омыли в первый раз за столько лет.
Раз корпус чист – то и чисты все мысли.
Как все-таки прекрасен белый свет !
Щекочет днище гравий Атакамы.
Сухой горячий ветер дует вслед.
Мелькают вскользь пейзажи из рекламы.
Ведь был он «слеп» все три десятка лет !
И вот на океанском побережье
Он встал как вкопанный, глаза потупив вдаль.
За горизонт садилось Солнце так небрежно,
И красным светом была взорвана печаль.
Он счастлив был, что прожил не напрасно.
Свой век недолгий – механизмов срок.
Капот согрелся нежным светом красным,
Когда внезапно «стуканул» движок…