"нулевой" (утришский) венок сонетов
(1)
Я, ветра вновь касанье ощутив,
Вздыхаю глубже, и с горы спускаюсь.
И одинокий в странствиях мотив
Набатом в душу бьёт, и нарастает.
Я не умею складывать слова.
К чему? Они, как птицы, разлетятся.
Но тишина способна убивать,
Сплетая сети судеб в тонких пальцах.
Рассеянной улыбкой не корю
Я небо, что сегодня стало серым.
Оно вернёт и краски, и зарю,
И путь, что дух уносит за пределы.
Ослепнуть бы от света серых дней,
Но к ночи снова станет холодней…
(2)
Гляжу, как в волнах отразилось солнце,
Лучей беспечных золотые пряди.
Затерянный в горах, меня ждёт дом мой.
Иду всё дальше, под ноги не глядя.
И, как обычно, меч в руке сжимаю.
Пусть он – лишь можжевеловая ветвь:
Часть гор и леса олицетворяет,
И мне туда откроет снова дверь.
В глаза мне солнце бьёт, они слезятся.
Сияет море отражённым светом.
Забыв про всё, я мог бы здесь остаться,
Сплетая в снах слов и силуэты,
Но проведённый возле моря день –
Лишь вечность, отражённая в воде…
(3)
Душа, услышав робкое: "Лети…",
Не веря счастью, рвётся за пределы.
Как тяжко одиночество в пути,
И как оно легко, когда есть дело.
Усыпанная звёздами, светла
Подруга-ночь. Но мне от света жутко.
Забившись под видавший виды плащ,
Я хороню безликие минуты.
Свет фонаря – приманка страшных снов
И тех зверей, что порождает разум.
Вбивая клинья в древний пласт основ,
Надеюсь страх и злость засыпать разом.
Безумье, отражённое в свече,
Расплавит красоту и тишь ночей.
(4)
Уже сюда, я знаю, не вернётся
Когда-то с гор сбежавшая вода.
И меж камней змеёй блестящей вьётся
Родник, живой и гибкий, как всегда.
Лес приумолк. Лишь где-то звонко птицы
Пронзительными молвят голосами.
Всё просто, здесь не надо торопиться.
Листва и ветер. Тишь, ручей и камни.
В источник робко погружаю руки –
Как холодна прозрачная вода!
И утекает вместе с нею скука
В звенящую, неведомую даль.
Лес тих, пропа безлюдна, плеск ручья…
Увы, но в этой жизни я – не я.
(5)
Так остывает разума зола –
Под птичий щебет, тихо и печально.
В мир грёз, что из бетона и стекла
Меня уносит ночь, но сон случаен.
Мне никогда не быть одним из вас,
И город, и безлюдье отвергая.
Слова шипят – бессильные слова!
Угли их кочергою разбиваю.
О, бойся снов и тех весенних грёз,
Что наяву с собою в сны уводят.
Их сладостная горечь сентябрём
Вернётся, и опять захороводит.
В мир грёз, что из бетона и стекла,
Меня уносит разума зола…
(6)
Мне прежнюю реальность возвращая,
Смеётся день, и щурю я глаза.
Завязка получается печальной.
Увы, мне больше нечего сказать.
Разбились строки на слова и фразы,
Мелодии рассыпались на ноты…
Когда слова слагать берётся разум,
Им не видать высокого полёта.
Засохла роза, спрятанная в сердце.
Её шипы остры, и ранят душу.
Мне не открыть ту потайную дверцу,
Что скажет говорить, не только слушать.
Мне не открыть… Но коли нет ключа,
Найдётся сила, чтоб сломать печать!
(7)
И жизнь моя как будто стала зла,
Опомнившись за прежнее затишье.
Виски обжила странная игла –
То смолкнет, то танцует и стучится.
Но эта боль – ничто в сравненьи с тем,
Как некоторых взоры обжигают.
Я ухожу в себя в той суете,
Глаза к земле привычно опуская.
Толпа, как одиночество всех тех,
Кто прежде отказался быть собою.
Их души я встречаю в пустоте
Безумия привычною порою.
Награда отчужденью – тишина,
И ночи, проведённые без сна.
(8)
С невзгодами грядущими встречаясь,
Я молча разводил в пути костёр.
Ко мне в воспоминаньях возвращались
Друзья мои… Нож памяти остёр.
Безмолвья муку пусть разгонит песня!
Лью песню на притихшие угли.
Пою, и собираю нас всех вместе,
Чтоб снова улыбаться мы могли.
Рассвет меня в пути опять застанет.
Скользя привычно лезвием дороги,
Я делал свои нервы крепче стали,
Чтоб пережить грядущие тревоги.
Бьёт по ушам оборваной струной
Неспетых песен эхо – вслед за мной.
(9)
Я видел мир. Был бесконечен путь.
Реальности – булыжником под ноги.
Я не вернусь сюда "когда-нибудь" –
Ведь нет конца, начала нет дороге!
Здесь словно бы площадка для игры,
Где правила ты с ходу сочиняешь
И, проявив невиданную прыть,
В реальности иные воспаряешь.
По берегу сияющего моря,
Где каждый камень – это чей-то мир,
Я шёл, и заходился смехом в горе
Среди вселенской этой кутермы.
Коль каждый камень – это чей-то мир,
Я отберу забытые людьми.
(10)
Как бесконечна лиц обычных вера!
Ладони погружаются в песок.
Я знаю вас: две трети – лицемеры,
Оставшиеся крутят колесо.
Очаг, что я сложил, на сад камней
Похож, не будь он неуклюж и груб.
Так, среди моря лиц людских теней,
Две трети подключаются в игру –
В игру по накопленью барахла,
С которым проще и уютней жить.
Мечта моя из камня и стекла,
Ты изначально строился на лжи!
А вера ни причём, не обессудь –
Узда вам всем укажет лёгкий путь.
(11)
В огне заката сон исчезнет пусть!
Дымится дня неначатого кромка.
Развеет поздний ветер эту грусть,
Сложить позволит мир мой из обломков.
С тоскою кину взгляд на горизонт –
На солнца алый шар, что вновь садится.
Неспешны дни. И каждый день – как сон,
Тот, что в ином обличье возвратится.
Отсюда мир – как горсть камней в пыли,
Что канет в ночь и до зари исчезнет.
И ветер, что с окраины земли,
В лицо мне бьёт, велев уйти от бездны.
Всё как и прежде: ночь, луна и я
Ступаем по тропе небытия…
(12)
Как исчезали памяти химеры,
С усмешкой молвят записи былого.
Виденья их – отравленные стрелы.
Листаю. Не могу найти ни слова,
Что благодарно в сердце отзовётся,
Заставит в дни прожитые поверить…
В словах нет смысла. Память не вернётся.
Я тщетно бьюсь в заброшенные двери.
Лицо спокойно, а душа – в смятеньи:
Всё сказано, всё спето, всё случилось.
И сумраком продолженные тени,
С усмешкой хороводят вкруг свечи, и…
Безумие, болезнь ты или дар?
И если я здоров, кто я тогда?..
Ключ
Я, ветра вновь касанье ощутив,
Гляжу, как в волнах отразилось солнце.
Душа, услышав робкое: "Лети…",
Уже сюда, я знаю, не вернётся.
Так остывает разума зола,
Мне прежнюю реальность возвращая.
И жизнь моя как будто стала зла,
С невзгодами грядущими встречаясь.
Я видел мир. Был бесконечен путь,
Как бесконечна лиц обычных вера.
В огне заката сон исчезнет пусть,
Как исчезали разума химеры…
"Я ухожу!". И отразилась грусть
От сказанного прежде: "Я вернусь…"