заглотив тишину, погружаюсь как рыба на дно
в мягколапую мглу осторожно дрожащего ила
было время, дробила себя на детальки, спешила
быть ничейной отдельной предельно пристрастно одной
а теперь - немота, глубина и такая тоска
внутривенно подкожно горячечно сонного дома
по наполненным комнатам, помнящим жизнь по-другому
по своей принадлежности чьим-то глазам и рукам
по предчувствию этой летящей слепящей стрелы
оборвавшей струну-тетиву непрощённого марта
уплываю под лед, остываю и слышу сама, как
рассыпается ворох надкушенных яблок гнилых.