Он звал, а она не решалась
Покинуть привычный уклад,
За всякую мелочь держалась,
Какую отыскивал взгляд.
Послав телеграмму «Я еду»,
Решилась. Готов саквояж.
Она отказалась обедать,
Присела, расправила плащ.
Качался за окнами полдень,
Такой же, как сотни других,
Но как-то особо безроден,
Но как-то особенно тих.
А он где-то там суетился,
Смеялся, и плакал, и пел,
Задолго к перрону спустился
И в рельсовый омут глядел…
А в час, когда вечером город
Пугает нас каждым углом,
Он опустила свой ворот,
Бровей размягчила излом
И вынула шпильку, другую –
Рассыпался веер волос…
А где-то сквозь темень тугую
Напрасно летел стук колёс.