На свете много есть поэтов,
но мне их слава не грозит.
Я очень ясно вижу это:
как только лира замолчит.
Меня не сносит шквал оваций,
и в реках слёз я не тону.
С вершины древнего Парнаса
мне Муза пыль несёт одну.
Кому-то – лавровый веночек,
кому-то – пальмовую ветвь,
кому-то – мрамора кусочек,
чтоб накопил на монумент.
У них профессия такая:
твори, пиши и день, и ночь.
А я весь день лужу-паяю,
и музе нечем мне помочь.
Придёт она – я чем-то занят,
когда, вдруг, очередь моя,
и всё на службе пропадаю.
Она мне петь, а нет меня...
Но мы и тут не лыком шиты:
пока на службу я спешу,
моя башка пуста, как тыква,
вот где я Музу приглашу.
И пусть поёт мне всю дорогу –
я запишу чего-нибудь;
а заодно и до работы
короче сделается путь.
Не обижаясь понапрасну,
я понимаю, почему
с вершины древнего Парнаса
мне Муза пыль несёт одну.