в фарфоре смак кофейный стынет,
безропотно с ладоней пью
настоянную желчь полыни
и Бог не дай, кому отныне
услышать исповедь мою
всю месть, от горечи хмелея,
за нераскаянность снесу,
другой водой река мелеет,
а ночь и лунная аллея
живут в придуманном лесу
срываюсь бликом по спирали
в вираж созвучно-болевой,
а в помыслах на грош печали
и примут грешницу едва ли,
к тому же с гордой головой