Снова заныли метели
Пала на мир белизна,
Сосны застыли и ели
В новом предчувствии сна
Вот и наитием новым
В этом ненастном году
Сердцем сосново-еловым
Слышит природа беду,
В мокром снегу изнывая
Словно бы просит, - согрей,
Так безнадёжно желая
Тёплых и солнечных дней.
Слышу в тумане рассвета
Новый и мрачный рассказ,
Будто прошедшее лето
Станет последним для нас,
Что не вернутся июли
И никому не помочь.
Словно тяжёлые пули
Мысли вонзаются в ночь.
Что же, придёт непременно
Всё что свершиться должно.
Есть вдохновение, верно,
Даже в паденье на дно,
В гибели чести и славы,
Совести этих и тех,
В гибели целой державы,
Пусть и за собственный грех.
Кто там в мечтаниях тает?
Вот, пробужденье грядёт.
Совесть и честь застывают,
Словно вморожены в лёд.
Да, беспредельной пустыней,
Временность вечна для всех.
Мелкое станет святыней,
Сменит патетику смех.
Рушит прибрежные скалы
Волн бесконечный напор,
Словно погибель Валгаллы
Листьев упавших ковёр.
Прелесть в крушении чести,
И словоблудья чуме?
Прелесть в топтанье на месте,
В новой и долгой зиме?
Разве сумеет сравниться
С этим всесилием слов,
С модой на сытые лица
Мелкая Гибель Богов?
Снова, в подобии нимба,
Словно столетья назад,
Боги взирают с Олимпа
На суету и разлад.
Может устав от истерик,
Тенью последней строки
Боги уходят на берег
В Лету текущей реки?
В мире безжалостно пошлом,
Вычерпав высшую роль,
Тот, кто жалеет о прошлом,
Сам превращается в соль.
А в поученьях на свете
Пользу отыщешь навряд.
Люди, - наивные дети,
Пусть и живут как хотят.
Пусть не советуясь с нами,
Лбом расшибая углы,
Вечные истины сами
Вновь извлекают из мглы.
Ведь с неизбежностью, снова,
Сколько бы лет ни прошло,
Вспомнив и дело и слово
В мир возвратится тепло.
Новым сиянием света
Солнце пробьётся из мглы.
Вздрогнут предчувствием лета
Сосен и елей стволы.
Бурей гонимые перья,
Ветром качаемый лес.
Люди, иль, может, деревья,
В этой спирали небес?