Собственно, это такая же биография корабля, как и любого, живущего на Земле.
Прими меня, море, в ладони свои,
Я только родился и – полный даю!
Раздвиньте свой строй, старики корабли!
Займу своё место, я – первый в строю!
Ведь вам, старикам, не угнаться за мной,
Я молод, силён и влюблён сам в себя.
Да здравствует море и – к чёрту покой!
Ушел в первый раз, о земле не скорбя!
На мостике лоцман, а с ним – капитан.
Меня на швартовку к причалу ведут.
Зачем они мне? Я сумел бы и сам –
Машина и руль меня не подведут!
...Что может быть хуже, чем этот навал?
Причал разворочен и борт повреждён.
С почином меня – рано боль я узнал-
Стою на швартовых и зол, и смущён.
Потом – сотни грузов и тысячи миль
И лиц – миллионы, и масса тревог:
Погрузки, разгрузки и штормы, и штиль.
Пора отдохнуть: становлюсь в сухой док.
Поставили в док, осмотрели борта:
Зарос я щетиной, как будто алкаш,
Побрили от бака меня до винта,
Покрасили, сняли и – снова вояж.
Прошло много лет и усталости груз
На плечи мне лёг многотонной плитой.
Уже я вперёд, как бывало, не рвусь,
Но всё же борюсь с океанской волной:
Взбираюсь на гребень, всем телом дрожжа,
И падаю вниз, завывая винтом,
И, как седина, на борта легла ржа-
Весь ею покрыт, как персидским ковром.
Давно перешёл я в разряд стариков,
Теперь молодые мне фору дают,
Но я ещё жив и к походам готов
И, хочется верить,– меня где-то ждут...
Шпангоуты-рёбра костляво торчат,
Я в кашле зашёлся машиной своей.
А тысячи сил винт крутить не хотят,
И слышится грохот моих якорей.
Последний причал, как последний привет,
Я славно прожил свою жизнь моряка.
Уже за кормой не потянется след,
Прости меня, море, прощай навека.
Все флаги долой и каюты пусты,
Ушёл экипаж, будто канул в туман...
Всё в прошлом осталось, сгорели мосты.
Штурвал с меня снял и унес капитан.
Южно-Китайское море 1994