Когда Январь, Его Преосвященство,
вычеркивал рукой своей развязной
число из календарного листа -
до черточки, до капельки, до жеста -
вся боль моя покуда не погасла
под тяжестью чернильного креста -
число разлук, по-своему прекрасных,
едва не доходящее до ста -
Тогда я вспомнил все - как перед смертью -
ту ночь, и что в начале было слово,
и карих два кинжала в темноте -
от адреса на праздничном конверте
до имени, давно уже чужого,
и крест окна, и розу на кресте,
уверенность, что все начнется снова,
и мир, не благодарный красоте.
Вот - самый заурядный Новый год
с хлопушками и привкусом фруктозным.
Тебя в нем нет, а он еще идет,
но скоро он пройдет, и будет поздно.
И, только здесь, в сиреневом дыму,
на треснувшем стекле из-под мороза
оттаивает слово "почему"
и самый безответный знак вопроса.