Борисоглебский 6. Жилой дом.
Вот одинокий под окном клён
И одинокий рядом с ним пень.
Я на стекле твою узнал тень,
Но быстро смыл её косой дождь.
Шепни: Где ты меня теперь ждёшь?
Из этих окон льёт такой свет,
И всё твоё здесь, а тебя... нет.
+ + + + + + + + + + + + +
Так писала ты в стихах:
Россия - рябина!
Ты носила на руках
Маленького сына
В лес, где куст среди дорог
Всех красней и краше,
Говорила: Вот сынок
Родина наша,
Наша вера и любовь,
Наша боль и сила.
Меж трепещущих лесов
Куст роднейший из кустов, -
Наши корни, наша кровь...
Вот она, Россия!
+ + + + + + + + + + + +
Междулесье. В глазах рябит
От зеркального блеска снега.
Наливные грозди рябин,
Как созвездья, вонзились в небо.
Ты боялась пути назад,
Возвращенье – равнялось смерти.
«Путь в Москву» - означало «в Ад,
Где тебя поджидают черти…»
Край родной и родная кровь
Перевесили, притянули…
На чужбине – лишили слов,
А на Родине – оттолкнули….
Не подали друзья руки,
Рядом были – чужие люди…
На пределе сил и тоски
Поняла ты: светлей – не будет!
+ + + + + + + + +
Славься в веках, пурпурный куст!
Ягода - кровь застывшая!
Ягода - не сладка на вкус.
Терпкая, словно жизнь твоя.
Гордая.., всё ты могла стерпеть,
Трудно.., и тем не менее
Горькая доля - страдать и петь:
Сущность и сила Гения!
+ + + + + + + + +
Ты всё искала рябину в зорях,
Грозди кроваво - алые.
Взгляд с человеческое горе
Носили глаза усталые.
И всё звала её, всё звала,
Не забывая вкус...
Но не успела, не собрала
Нить рябиновых бус.
+ + + + + + + + +
В музыке неба осеннего - грустный,
Тихий, таинственный плач журавлиный...
Имя Марина - лесам и долинам!
Имя Марина - поэзии русской!
+ + + + + + + + + + + + + +
"ВСЁ БЫЛО ПРЕДСКАЗАНО"
"Лопушиный, ромашный -
Дом, так мало домашний..."
( Марина Цветаева.)
Вернулась на Родину, или
(Уж если сказать поточней)
В объятья холодной могилы,
В ловушку безрадостных дней...
Всё было предсказано, спето -
В пронзительных строчках стихов:
Осколок тревожного лета.
Последних отчаянье слов.
Скитанья по жизни разбитой -
По съёмным, казённым углам,
Метанье от нищего быта -
К тюремным очередям.
Полуденным солнцем согрета,-
Кровавилась гроздь бузины.
Прервалось дыханье Поэта, -
Поэта великой страны.
Немыслимо, больно и жутко:
Елабуга. Голод. Война.
Всё, чем ты жила, - в те минуты
Ушло. Совершенно - одна.
Предательство, непонимание...
Упрёки и холод друзей...
И дом, что был пиком страдания...
Теперь там создали музей.
Кургузый, совсем не домашний -
Дом, о-то-жде-ствлён-ный с петлёй.
- А где же могила? - Не важно.
Марина всегда - нАд Землёй:
В разлитой заоблачной сини,
Волне беспредельной морской,
В неистовом сердце России,
Её говорящей тоской.
Любовью и болью ответной,
Спустя столько лет тишины,
Как гром - грянул голос Поэта -
Великой, несчастной страны.
+ + + + + + + + + + + + + + +
"ЕЛАБУГА"
Е л а б у г а - "Кладбищенская глина" -
Для вечности значенье этих букв.
Ушла Марина... Журавлиным клином -
Тоска сквозь сердце - голос всех разлук...
Ушла Марина по лесной тропинке
И сирых сосен смуглые стволы
Хранят её последние слезинки,
Что превратились в капельки смолы;
А незабудки, что в руках держала -
Не вянут на оставленных следах...
Здесь всё с тех пор купается в слезах
И дышит лес надрывно и устало...
+ + + + + + + + + + + + + + + + + + + + + +
"Все звёзды сегодня горят для тебя, Марина!"
"Август - астры,
Август - грозди
Винограда и рябины..."
( Марина Цветаева )
Все звёзды сегодня горят для тебя, Марина,
Космея, астры, и грозди рябины алой!
Последний день августа взмыл журавлиным клином
В рябое небо, вздохнув тишиной устало.
Елабуга. Кама. Никак не могу добраться, -
Шестое чувство стоит на пути запретом.
И рвётся душа, и страшно там оказаться,
Где смерть... Ты была и будешь - живым Поэтом!
Читаем стихи твои вслух! Не суди нас строго!
Рябых георгинов взрыв под твоим портретом.
Тяжёлой судьбой расплатившись за дар от Бога,
Сегодня ты светишь, Марина, вселенским светом!
+ + + + + + + + + + + + + + + + + +
"ПОСЛЕДНИЙ ПОЛДЕНЬ ЛЕТА"
Елабуга... Война...
Последний полдень лета.
Как молнии слепой
чудовищный оскал,
Мелькнула вспышкой мысль
в твоём сознанье, где то
Отобразив судьбы
трагический финал.
Когда тоска и боль,
дойдя до крайней точки,
Разбили жизни смысл,
подобно хрусталю;
Что ком прощальных слёз,
стихов глотая строчки, -
Связала ты из слов
зловещую петлю.
Теперь тебя хранит
высокий берег Камы
На глинистом холме...
И памятник стоит...
И слышу я твой стих,
как видим облака мы,-
Пронзительный, как гром...
И мощный, как гранит!
Елабужский дом
В Елабужский Ваш страшный дом входя,
Я замер... Будто вижу день вчерашний:
Как след от пули, дырка от гвоздя…
Пустая записная книжка Ваша.
Её в кармане фартука нашли...
Последняя, но там одно есть слово,
Что разгадать мы так и не смогли.
Магическая суть - его основа.
Дом, где дыханье Ваше прервалОсь,
Душа на волю вырвалась из тела...
Верёвка, балка и железный гвоздь -
Они ль сыграли гибельное дело?
На Родине – в изгнании, в глуши,
Где горечь и отчаянье - ни строчки…
Где воздуха не стало для души, -
Последнюю поставили Вы точку.
Сменились времена - черёд настал
Стихам, а имя гордое – Марина
Цветаева – сверкает, как кристалл,
С поэзией и вечностью – едино!
Городу Елабуга
Утопаешь ты в берёзах белых,
Ясным днём - нарядна, зелена;
И Цветаевской рябиной спелой
На закате августа - красна.
Здесь живую память о Марине
Грозди эти зоркие хранят.
Воды Камы бирюзово - сини.
Возвышаясь в небесах, над ними
Трёх церквей колокола звонят.
Только ночью хрипло ветер свищет,
Своры псов голодных пищу рыщут.
В лунных бликах, точно смерть бледна,
В "Чёртовом", над Камой, городище -
Башня - одинока и страшна...
+ + + + + + +
Тебе к лицу, далёкая Елабуга,
Свинцовость туч, дрожащий глянец слёз
Дождя косого, и чуть позже - радуга,
Что коромысло на плечах берёз.
Берёзы здесь, как барышни на выданье, -
Всё приданое - косы до колен.
Затеяв хоровод, нигде не виданный,
Они пленят, и ласков этот плен...
Последнее пристанище Цветаевой -
Здесь дух Поэта вечно будет жить,
Над Камой, над трепещущими травами,
Он будет летом бабочкой кружить,
Зимою - снегом лёгким и нетронутым
На синие ложиться купола,
Весной лучом заглядывать в те комнаты,
Где СОРОК ПЕРВЫЙ помнят зеркала, -
Взгляд женщины, в тупик судьбою загнанной,
Всё зазеркалье знавшей наперёд,
Сказавшей раз и навсегда отчаянно:
"Моим стихам
настанет свой черёд!"
+ + + + + + + + + + + + + +
"ЕСЛИ ЕСТЬ У ВРЕМЕНИ ДУША"
Мой тоскливый дом звучит тобою:
Клён, приникший к мокрому окну -
Цвет зари поёт! Вот золотое
Пламя муз твоих - Крик в тишину.
И никто,ничто не отзовётся -
Где ты спрятана, в каких мирах?
Лишь качнутся ветви и взметнётся
Птица в небо, явно чуя страх.
Или дождь растерянно застрочит,
Снова ни о чём не говоря...
В ожиданье просидев до ночи,
Я пойму, что силы трачу зря.
Я живу, как свет на дне колодца,
Воздухом морей твоих дыша,
Веря, что душа творца вернётся,
ЕСЛИ ЕСТЬ У ВРЕМЕНИ ДУША!
+ + + + + + + + + + + + + + +
"ПИСЬМО МАРИНЕ"
(стихотворение юности - 1990г.)
В пустоту, куда писала
Ты - ещё не так давно,
От финала - до начала -
Я пишу тебе письмо
В неизвестность,
В неизбежность,
В запредельный
День и час,
Где живёт твоя безбрежность
И морская зелень глаз.
Нацарапал на конверте
Остриём карандаша,
Над фамилией: Поэту,
С кратким адресом - "Душа"!
Нет, в простой почтовый ящик
Я письмо не опущу,
Превращу его в кораблик,
С грустью, в море отпущу.
По морским волнам разлуки
Мой кораблик поплывёт.
Знаю - он в чужие руки
Ни за что не попадёт!
В Коктебеле ( 2012 )
Оставив надоевшие метели,
В апрельское переместившись лето,
Мы оказались в славном Коктебеле, -
Пристанище отверженных поэтов.
Уютный дом Волошина когда то
Шутя, все называли - обормотник,
Теперь - музей. Здесь тихо, пустовато,
Но всё же прибегают псы во дворик.
На берег моря рыжая тропинка,
Что память о Цветаевой хранит,
Бескрайний пляж, где каждая песчинка
Её стихами с ветром говорит.
Здесь, на рассвете, сердолик лазурный,
Прозрачный, чистый, как небесный взгляд, -
Сергей Эфрон подал Марине юной.
И это было ровно век назад…
А облака «божественная пена»
Явила облик Мандельштама мне.
Домой вернулся – потолок и стены.
Ах, Коктебель, приди ко мне во сне!
Пусть мне присниться, что нырнул я снова
В серебряного века колыбель.
Не надо Рая на земле иного, -
Дышу тобой, далёкий Коктебель!
+ + + + + + +
( Сентябрь 2015 )
По волнам Коктебельского синего моря -
Тени, тени... Кто их назовёт имена?
С новым взбалмошным веком не ссорясь, не споря,
Они бродят, следы их целует волна.
Вот Марина с Сергеем, и Осип за ними.
Впереди в отдалении - с посохом, Макс.
Рядом робкая тень - Черубина ей имя.
...И я чувствую, что они чувствуют нас.
Я их вижу под утро, ещё до рассвета,
Когда с лика небес маска ночи снятА.
Они бродят в мгновенье волшебное это,
Когда зрение не различает цвета.
Только с первым лучом все рассеются тени.
Точно улей, дневной оживёт Коктебель.
И останется тайна, печаль, вдохновение,
Белоснежных, волнующих волн колыбель.
Коктебель. ( 2015 )
Тихий город. Таинственный край
Необъятного света земного;
Каждый двор, точно крохотный Рай, -
Ни один не похож на другого.
Чешуёю изысканных рыб,
Черепичные крыши сверкают.
Фонаря вдохновенный изгиб.
Резвым вихрем - стрижиная стая.
Звон цикад и акаций ряды,
Густо хмелем увитые стены;
И везде проступают следы
Старины, всюду прошлого тени.
Облака тут белее, чем снег -
Это древнего неба седины.
Здесь витает Серебряный век,
В плеске волн - шёпот юной Марины...
"Таруса". Цикл стихотворений.
Таруса... Места Цветаевской юности, колыбель души...
I. Встреча с Тарусой.
Душистым солнечным дождём
Нас встретила Таруса.
Я слёзы сдерживал с трудом,
Идя тропинкой узкой.
Здесь дух Цветаевский во всём.
Струёй тепла и света
Он проступал сквозь дождь и гром -
Энергией Поэта!
Когда приблизилась Ока –
Любимица Марины,
Развеялась моя тоска,
Ушла за птичьим клином.
Янтарнокрылые леса –
Глаза терново – сини.
Здесь золотая полоса
Кольца княжны – России…
Нашли мы дом, где на ночлег
Нас приняли радушно,
С горячим хлебом на столе,
Мою согревшим душу.
Дом, где из каждого окна –
Храм, словно на ладони,
Трель колокольная слышна,
Туч вздыбленные кони
Несутся ввысь, - не уследить…
Ах, милая Таруса,
Здесь поселиться бы и жить,
Как в доброй сказке русской!
Встречать рассветы над рекой,
На берегу зелёном,
Хранить божественный покой
И вечно быть влюблённым...
II. Осенняя Таруса.
Осенняя Таруса - это Рай,
Где жизнь неспешно льётся через край, -
Причудливый славянский городок,
Что с дивным лесом трётся бок-о-бок.
Здесь незаметно вымощенный путь
В лесную превращается тропу...
Тропинку превращаю я в строку
Стихотворения, идя по ней...
И хрустнувшему под ногой сучку
Здесь вторит птица - глубже и слышней!
Сопровождая вновь меня в пути,
Цветаевский витает в небе стих.
За тополем вот этим или тем -
Марины юной затаилась тень...
Худая церковь над Окой - рекой...
И облако прижалось к ней щекой.
Склонилась до земли пред ней ветла.
Осины дополняют купола,
(Природы с Богом продолжая связь),
На фоне неба синего златясь.
Вдали холмы и рощиц гребешки
По берегам медлительной Оки...
III. Тарусский лес.
Здесь воздух пьётся как вода,-
Осиново - сосновый.
Сюда не ходят поезда -
Нет ни двора, ни крова.
Великодушный старый бор
Укроет от ненастья.
Ветвей магический шатёр,
Что кладовая счастья.
Войди, как в церковь, в этот лес,
Коснись оргАна листьев.
Здесь благодать идёт с небес,
Нет злобы и корысти.
Летят в заросшие пруды
Созвездья с тонких клёнов.
Свежи звериные следы
На тропах затаённых.
А синеокая Ока,
Курлычет, словно птица,
Листая чудо-облака -
Небесные страницы.
Дождём размытая земля
Не кажется здесь грязью.
Взгляд изумляют тополя
Неповторимой вязью.
И словно в мире нет войны,
Ни слёз - места такие...
Великолепие и сны
Задумчивой России.
IV. Тарусская грусть.
Убегает Ока
В необъятную даль.
Над Окой облака
Сеют неба печаль.
Плотной тучей ветвей
Плачет утренний лес.
Его слёзы крупней,
Горше капель небес.
Ах, Тарусская грусть,
Мне с тобою светло!
Точно вечности пульс -
Ливень колоколов.
Тропок – не перечесть.
Над рекою - погост,
И крапива здесь есть
С человеческий рост.
Дивной осени сень.
Льётся песня без слов.
Благодатливый день -
Иоанн Богослов!